О боже.
– Как бы там ни было, мне не очень комфортно рассказывать всю историю за нее. – Я замотала головой, и тогда он продолжил: – Какое-то время ничего такого не происходило. Мерсер держал нас всех вместе в окрестностях Нового Орлеана. Нас обучали выживанию. Учили драться и стрелять. Мерсер вел себя как настоящий отец семейства, всегда щедро оделял нас вниманием и похвалами – когда мы выполняли в точности то, о чем он просил. Но потом, как-то раз, когда нам с При исполнилось по двенадцать, а Лане – десять, он привел человека по имени Уэнделл, Джонатан Уэнделл. Он работал на корпорацию «Леда», в отделе исследований и разработок.
Корпорация «Леда». Именно она несет ответственность и за создание «Амброзии», и за годы исследований, которые привели к возникновению ОЮИН. От одного упоминания ее названия меня начинало колотить от гнева.
– Тогда и начались эксперименты, – сказал Роман, потирая лоб. – Каждый день доктор Уэнделл забирал кого-то из нас в свою лабораторию. Делал анализы крови. Снимки. Вводил какие-то вещества. Записывал результаты. От этого мы жестоко болели, но ничего более. И так два года. Но потом, когда лагеря закрыли и в страну вошли силы ООН, всe изменилось. Дети начали просачиваться через прорехи в системе, и Мерсер смог захватить настоящих «пси». Невостребованных «пси».
Невостребованных. Тех детей, чьи родители просто передали их властям, а потом решили не забирать.
– Тут крутились немалые деньги. Он нанимал охотников за головами, чтобы находить «пси», а потом он продавал их снова – тем странам, которые хотели изучать их или использовать. Но некоторых он приберегал для доктора Уэнделла. А еще Мерсер был практически одержим одним «пси»-ребенком, чья сила была больше, чем у кого-либо другого. Руби Элизабет Дэйли.
Я таращилась на него, не веря своим ушам.
– О ней писали в газетах. Говорили на телевидении. Однажды Мерсер пытался похитить ее во время прогулки в парке, но его людей спугнули телохранители ООН. Один из его наемников ранил ее отца.
– Я помню об этом, – прошептала я.
– Благодаря своей работе в корпорации Уэнделлу раньше всех стало известно – еще до того, как это подтвердила официальная наука, – что мутация не передается от родителей к детям. Использовать «Амброзию» на суррогатных матерях было слишком неэффективно, а результаты получались непредсказуемыми. Мерсер хотел, чтобы Уэнделл нашел способ вызывать конкретные «пси»-мутации у нас.
– Что? У вас изначально не было мутации? Ни у кого из вас?
– Когда все это началось, ни у кого из нас не было «пси»-способностей, – подтвердил Роман.
Отшатнувшись, я покачала головой. Это было невозможно. Мутации возникали, когда мы находились в материнской утробе.
Он создал нас. Лана именно это и имела в виду, в буквальном смысле.
– Пожалуйста, дослушай, – попросил Роман. – Как только причина ОЮИН подтвердилась и у Уэнделла появилась возможность изучать «пси», его исследования продвинулись вперед. Он выделил химическое соединение, на одну часть «Амброзии» тысяча частей яда. Чтобы вызвать мутацию, он заставлял нас принимать эту химию и проводил операции. Большинство детей, которых привезли в Штаты вместе с нами, умерли на разных этапах исследования, и в итоге нас осталось лишь четверо. В какой-то момент, когда Лане было только двенадцать, у нее тоже случилась остановка сердца.
– Что?
– Она по-прежнему оставалась болезненной и хрупкой. Уэнделлу удалось ее вернуть, но… после этого случая мне постоянно казалось, что, оставшись в живых, она лишь страдает сильнее. Способность Приянки проявилась сразу же, моя – немного позже, а Лана прожила два года, не демонстрируя никаких сверхсил. На самом деле тогда она просто не знала, как воспользоваться своим даром. Какое-то время, когда нас не мучили анализами и экспериментами, мы еще пытались создавать в своем небольшом кругу иллюзию нормального мира. Но как только Мерсер понял, на что способна Лана, всe изменилось.
– Когда это началось? – спросила я. – Приянка говорила, что это происходило постепенно.
– Когда Лане было шестнадцать, а другим – по восемнадцать, Мерсер отправил нас на задание. Но кто-то застал Приянку и Лану вместе и донес об их отношениях Мерсеру. Тот ясно дал понять, что близкие отношения под запретом. Когда их поймали во второй раз, он исполнил свою угрозу и разделил их. Он посвятил Лану в детали своей личной безопасности и начал работать только с ней. Обучать ее. Мы жили на базе. Мерсер и Лана постоянно вместе куда-то уезжали и возвращались туда, когда мы уходили на задание. Его преследовали параноидальные мысли, что конкуренты используют «пси», чтобы убить его. Лана гарантировала, что этого не случится. Она – Рубеж.
– Я не очень понимаю, как работают ее способности, – призналась я. – В каком-то смысле это похоже на силу Руби. Лана явно подавляет ту часть нашего сознания, которая контролирует наши возможности, управляет ими так, как Руби может подавлять чью-то память.
– И она может делать это еще и причиняя человеку боль, – закончил Роман. – Но Руби из нас не получилось. Никто не стал таким, каким хотел видеть нас Мерсер. Но он придумал, как нас использовать, и продолжал эксперименты. Через свое сознание Приянка способна проникать в сложные устройства, например, компьютеры, и перехватывать над ними контроль. Она называет себя Хакером.
Я закрыла глаза и глубоко вдохнула.
– Камеры на шоссе и беспилотники…
– Телефоны тут ни при чeм, – уточнил Роман, подтверждая мои подозрения. – Она просто выключала камеры, когда мы проезжали мимо, а потом включала. Именно благодаря При мы смогли так долго оставаться незамеченными для Мерсера. С ее помощью он часто проворачивал кражи. Она может взломать любую систему безопасности и любой электронный сейф.
– А что насчет тебя?
– Для Мерсера – я, по большей части, бесполезный мусор, – ответил парень, невесело усмехнувшись. – Приянка зовет меня Зеркалом. Прикоснувшись к другому «пси», я могу на короткое время перенимать его способности, но не без последствий. Мерсеру пришлось найти для меня другое применение.
– Погоди… – начала я. – В грузовике, когда нас схватили… У меня не хватало сил, чтобы уничтожить двигатель. Ты схватил меня за руку, и я ощутила прилив энергии, будто подключившись к другому источнику питания. Я думала, это потому, что ты Желтый.
– Хотел бы я им быть, – сказал Роман, потирая руками колени. – Я лишь приумножил то, что ты уже делала.
– Из-за этого у тебя и случаются мигрени? – спросила я. – Когда ты используешь свои способности?
– Да. У нас у всех есть побочные эффекты – ну, у всех, кроме Ланы.
Я шумно выдохнула.
– Конечно. Но что случилось с При?
– Она взрывается. Уровень адреналина взлетает до небес, пульс ускоряется, и ее тело не может с этим справиться, если это затягивается слишком надолго. Она теряет чувство страха. Считает себя неуязвимой. Лекарство нейтрализует адреналин и успокаивает ее, чтобы не случилась остановка сердца или судороги.
