Я подошла к ближайшему внедорожнику – внутри него съежилась женщина, и выбила стекло с пассажирской стороны. Я сунула руку в разбитое окно и протянула ладонь за карточкой.
– Она… она уже в аппарате… – запинаясь, произнесла женщина, прижимаясь спиной к противоположному окну.
Ох. Верно.
Я попыталась говорить сурово, надеясь, что получится.
– Ну так вынь ее.
Неудивительно, что через пару минут у нас над головой послышалось зловещее гудение беспилотников. Приянка взмахнула рукой, и они рухнули на землю, превратившись в груду металла, стекла и огня.
Суматоха и крики в одно мгновение смолкли.
– Вы думали, я шучу?! – крикнула она. – Кто следующий? Кто хочет поджариться в своей машине, когда я превращу ее в печь?
Роман двинулся к нам, еле слышно пробормотав «господи», после чего снес битой боковое зеркало со стоявшего рядом мини-вэна.
– Стойте, где стоите, долбаные уроды!
Мы все повернулись к дальнему концу улицы, где какой-то мужчина пристраивал на капоте своего грузовика длинную винтовку. Еще трое – две женщины и мужчина – с пистолетами бежали к нам. Кто-то из них выстрелил – скорее всего, по неосторожности – пуля отскочила от металлического навеса над колонкой. Приянка пригнулась.
– Осторожнее! – завопил кто-то. – Боже, ты же устроишь пожар!
– Ладно, ладно! – Приянка, сдаваясь, подняла ладони.
– На землю! – прорычала одна из вооруженных женщин. – Прямо сейчас, пока я не всадила пулю в твою уродскую башку!
– Ну зачем же так грубо, – пробормотала Приянка.
Кто-то жестко ткнул в мою шею стволом, и тут же мне заломили руку и повалили на обжигающе горячий асфальт. Я увидела, как Роман, зарычав, бросился на кого-то у меня за спиной, но рядом с ним оказалась вторая вооруженная женщина. Она целилась прямо в него. От ее оценивающего взгляда у меня похолодела кровь, несмотря на то, что горячий воздух опалял кожу даже через одежду.
– Нет, – резко сказала я.
Парень смотрел на меня, на то, как мужчина прижимает меня щекой к мостовой. Я пыталась сбросить с себя его вес, его колено упиралось мне в спину, будто он пытался сломать мне позвоночник, и мне удалось немного извернуться, чтобы оглядеться. Вдали раздался звук сирен полиции Амарилло.
А потом я получила то, о чем просила – другой рукой мужчина ударил меня в лицо, и я погрузилась в раскаленную тьму.
Глава тридцать первая
Равномерное покачивание, тихий ровный гул, душный, сонный воздух, запах кожи, тепло и чистота – всe это существенно осложняло мои попытки проснуться. Но мягкого давления в районе запястий оказалось достаточно, чтобы мое тело вспомнило о том, как ему досталось. И лицо тоже…
Я подавила желание вскрикнуть от боли. Вкус крови, горький и металлический, словно стреляная гильза, снова заполнил мой рот. Я попыталась заставить себя открыть глаза, покрытые жесткой засохшей коркой, но от левого удалось добиться лишь небольшой щелочки. От малейшего движения в нем пульсировала боль. Откуда-то доносились пробивавшиеся сквозь шум помех голоса.
– Код десять…
– …подозреваемый в сознании…
Спинка сиденья, на которую я опиралась, внезапно сместилась. Стяжка на запястьях впилась в кожу, когда я попыталась пошевелить руками, чтобы отпихнуть что-то – кого-то.
Роман.
Он посмотрел на меня, прикрыв глаза, и тихо сказал «тссс». Рядом с ним Приянка не отрывала взгляда от окна, всматриваясь в проносившийся мимо пейзаж. Руки у них были тоже связаны за спиной, из-за чего тела застыли в неловкой неудобной позе. Я откашлялась, в голове звенело, источник этого звона находился в районе челюсти.
Решетка в полицейской машине задребезжала, когда женщина-офицер постучала по ней знакомым желтым устройством.
– Я же сказала вам сидеть тихо? Хотите, чтобы я еще раз воспользовалась этой штукой? Буду рада напомнить вам о том, что такое сотрудничество.
Приянка открыла рот, кончики губ изогнулись, изображая ухмылку, но тут Роман пихнул ее плечом.
Женщина покачала головой.
– Извини, Спящая Красавица, но минут через пять ты пожалеешь, что пришла в себя. Видишь вон те огни вдалеке?
Мы ехали по грунтовой дороге посреди пустыни. Впереди не было ничего, кроме размытых огней на склоне одинокой горы.
– Наслаждайся видом, пока можешь.
Я искренне испугалась, что Приянка взорвется, если не огрызнется в ответ. Но вместо этого она несколько раз глубоко вдохнула, чтобы успокоиться, а затем перевела взгляд на меня. Наверное, на моем лице отразился невысказанный вопрос, потому что, с трудом сглотнув, девушка кивнула.
К нам приближалось облако пыли. Еще одна полицейская машина мчалась навстречу. Проезжая мимо, полицейские поприветствовали коллег.
– Похоже, не мы одни сегодня кое-кого доставим, – бросил водитель. – Из какой щели вы вообще лезете?
Меня затрясло от ярости, и пришлось прикусить губу, чтобы смолчать. Все, чем я занималась в правительстве, имело одну цель – вывести нас из тени, чтобы мы могли жить открыто в тех границах, которые общество согласится нам определить. Я думала – надеялась, – что мы сможем постепенно их переубедить. Но правда заключалась в том, что о таких, как мы, вообще не хотели думать.
Чем ближе мы подъезжали, тем хуже становилась дорога, и меня тошнило еще больше. Особенно приходилось тяжело, когда машину швыряло на кочках. Наконец перед нашими глазами возникли высокие бетонные стены с прожекторами и колючей проволокой.
Я крепко зажмурилась, но передо мной замаячило другое заграждение, и тоже с колючей проволокой. Меня бросало то в жар, то в холод, летняя жара сменялась далекими воспоминаниями о снеге. Кончики пальцев онемели, как и ноги в черных сапогах, которые были мне велики. Рот наполнился слюной.
«Остановись, – приказала я себе. – Прекрати. Ты не там. Ты здесь».
Я была здесь и сейчас. Я была здесь вместе с другими. Роман подвинулся и прижался плечом ко мне, передвинув руки так, чтобы мы могли сцепиться пальцами за спиной. Я ухватилась за его руку большим и указательным пальцами, и лишь тогда онемение немного отпустило.
Когда мы подъехали к украшенной декором табличке, я поняла, почему название техасского города Уилер показалось мне знакомым.
ЦЕНТР НЕЗАВИСИМОГО ПЕРСОНАЛИЗИРОВАННОГО ОБУЧЕНИЯ
Проход только для сотрудников.
Приянка резко вдохнула, а я вообще лишилась способности дышать.
Нет…
На фотографиях и видеопрезентациях готового комплекса казалось, что он вполовину меньше, красиво вписан в пейзаж и раскрашен в неяркие, приятные цвета. Как школа. Когда вообще были сделаны те снимки, которые команда Джозефа Мура отправляла нам, получая грант на строительство образовательного комплекса?
