Особенности и степень тяжести клинической картины старости, а также промежуток времени, в течение которого человек находится в данном состоянии, влияет на состояние его благополучия либо неблагополучия старения. Согласно оценкам на основе этих данных, наибольшее бремя инвалидности связано с сенсорными расстройствами (особенно в странах с низким уровнем дохода и с уровнем дохода ниже среднего), падениями, различными болями, хронической обструктивной болезнью легких (особенно в странах с низким уровнем дохода и с уровнем дохода ниже среднего), депрессивными расстройствами, диабетом 2-го типа, деменцией (особенно в странах с высоким уровнем дохода) и остеоартритом. Возможно, более тяжелое бремя деменции в странах с высоким уровнем дохода можно объяснить более высоким средним возрастом населения этих стран и более высоким уровнем диагностики. Более тяжелое бремя сенсорных расстройств в странах с низким уровнем дохода и с уровнем дохода ниже среднего может быть следствием многих факторов, включая более высокий уровень воздействия шумов и солнца на протяжении всего жизненного цикла. Более высокие показатели заболеваемости для хронической обструктивной болезни легких в странах с низким уровнем дохода и с уровнем дохода ниже среднего могут быть следствием более высокого уровня воздействия загрязняющих воздух веществ внутри и снаружи помещений на протяжении всего жизненного цикла. Потерянные годы жизни у людей старше 60 лет – показатель расстройств, которые приводят к смерти пожилых людей, а также показатель среднего числа потенциальных лет жизни, которые они теряют в связи с такими расстройствами. Во всем мире максимальное бремя смертности среди пожилых людей приходится на ишемическую болезнь сердца, инсульт и хроническую обструктивную болезнь легких. Бремя всех этих состояний намного выше в странах с низким и средним уровнями дохода, чем в государствах – членах ОЭСР с высоким уровнем дохода. Исключительно высокое бремя сердечно-сосудистых заболеваний в странах с высоким уровнем дохода, не являющихся членами ОЭСР, в значительной мере объясняется высокими показателями в Российской Федерации.
По мере старения у людей повышается вероятность формирования хронических возрастзависимых заболеваний одновременно. Это может приводить к взаимодействию между разными состояниями, между одним состоянием и лечением, рекомендованным по поводу другого состояния, и между лекарственными средствами, назначенными для лечения разных состояний. В итоге воздействие мультиморбидности на функционирование, качество жизни и риск летальности может значительно превышать сумму отдельных последствий, которые могут ожидаться при отдельном заболевании. Можно с уверенностью утверждать, что мультиморбидность также ассоциируется с более высокими показателями использования медико-санитарной помощи и повышенными расходами на медицинское обслуживание. Хотя мультиморбидность указывает на наличие двух или более хронических состояний, отсутствует стандартное определение этого термина, а также не достигнут консенсус относительно того, какие состояния необходимо учитывать. Это затрудняет сравнение результатов различных исследований. Оценки распространенности также могут варьироваться в зависимости от используемых методов выявления (например, самооценка или клиническая документация) и условий проведения исследования (например, среди населения в целом или в учреждениях по оказанию первичной медико-санитарной помощи).
Старение и его венец старость сопровождаются формированием возрастзависимой патологии и ряда гериатрических синдромов. Гериатрическая направленность медицины – реалии сегодняшнего дня. Гериатрия – одна из сложнейших медицинских специальностей, такому врачу нужно обладать последними знаниями в сфере кардиологии, неврологии, эндокринологии и т. д., с учетом возрастной специфики людей старших возрастных групп.
Не изучив мозг, мы не разберемся со старением
Двадцать седьмого мая 1936 года Михаил Калинин представил Политбюро десятистраничный доклад Института мозга, озаглавленный «Изучение мозга В. И. Ленина». Институт мозга провел тщательную работу (153 страницы, пятнадцать альбомов и 30 953 среза мозга), сравнив мозг Ленина с мозгом десяти «средних людей», а также с мозгом Скворцова-Степанова, Маяковского, Богданова (Малиновского) и даже лауреата Нобелевской премии Павлова, умершего в феврале 1936-го. Выдержки из отчета говорят об исключительно «высокой организации» мозга и указывают на прочие индексы, «которые связаны с особенно высоким функционированием мозга Ленина в области речи, понимания и действия… с высоким функционированием высшей нервной системы»
[43].
Институт мозга ВНЦПЗ АМН СССР был интересным учреждением, но два института мозга в России не нужны, и он влился более 10 лет назад отдельными подразделениями в НИИ неврологии, который тоже реорганизован. Не дай бог жить в эпоху реорганизаций. Когда я попал в конце 1989 года в это учреждение АМН СССР, я удивился: рядом работали такие великие ученые и жулики от науки, которые вообще толком не разбирались и не понимали в том объекте, мозге, которым занимались. Некоторые до сих пор поражают своими выступлениями по радио и на каналах «Ютьюба», некоторые даже участвуют экспертами в шоу «а-ля говорящая лошадь».
Двадцать шестого апреля 1926 года Совет народных комиссаров пишет в Политбюро ЦК ВКП (подпись Рудзутака) по поводу ассигнования 154 480 рублей на содержание комиссии по изучению мозга Ленина. Вот начало как изучения мозга Ленина, так и работ по изучению цитоархитектоники мозга в целом. Все засекерчено, основной секрет не в том, чем болел и отчего умер Ленин, хотя даже была выпущена брошюра с одноименным названием – «Отчего умер Ленин» (именно так слитно и написано), а что мозг Ленина был очень небольшого размера и веса.
Вот письмо моего читателя: «Мозг – это то же самое, что процессор компьютера, в нем лишь часть технологии, и главное, без электричества он не работает! Потому время работы процессора или мозга и организма в целом зависит от источника энергии, а он – в ядрах клеток и ограничен. Потому задача – заправить снова или подключить внешний источник энергии. Человека можно заряжать неограниченное количество раз, продлевая его жизнь на сотни лет!»
Отвечаю: дорогой товарищ, ваше мнение так же, как и мое, пока мало чем подтверждено, так что говорить можно что угодно. Но лучше это делать на основе знания – физиологии мозга, цитоархитектоники, зная его болезни, проводящие пути, поля, как работают центральные механизмы афферентации, как диагностируют эти самые болезни и лечат сегодня, а не просто на основе своих убеждений, которые часто ни на чем не основаны, поэтому не требуют с моей стороны доказательств, что это не так.
С биологической точки зрения у нас много признаков задержки развития. Если мы сравним череп взрослого шимпанзе, детеныша шимпанзе и взрослого человека, то череп взрослого человека намного больше похож на череп детеныша обезьяны. Скорее всего, это неслучайно. Задержка развития, ювенилизация, неотения, то есть сохранение во взрослом состоянии многих детских или даже эмбриональных черт, – вот что произошло с нашим видом. Если сравнивать нас с другими млекопитающими, в определенных аспектах мы остаемся детенышами до самой смерти. Это важная часть нашей эволюции не только в размере мозга, но и в развитии его устройства. Некоторые люди сохраняют хорошую обучаемость, желание учиться и узнавать что-то новое всю жизнь. Если мы сравним себя с другими животными, то наше детство кончается тогда, когда мы утрачиваем любопытство и тягу к знаниям.
