– Как справилась? – удивилась девушка.
– Считай, что это была проверка на честность, порядочность и решительность.
Карлова молодые люди больше не видели, а через месяц, как рассказал им Виталий Петрович, Эдгар Николаевич Руус был снят с должности и отправлен в дальний рыболовецкий совхоз главным инженером. А вот с легендарным генералом Морозовым это была далеко не последняя встреча.
Глава 12
Слабый духом человек противится испытанию, сильный идет навстречу этому испытанию.
Чингиз Айтматов, советский писатель
Москва, СССР, 198… год
День выдался хлопотный. Все необходимые документы были готовы, и накануне окончательно утвердили дату отправки Свибловой. Она должна была ехать первой, а через некоторое время – Вязин.
Новоиспеченные разведчики готовились к отъезду. Все Верины вещи лежали на диване, и молодые люди, перед тем как уложить их в чемодан, тщательно осматривали. Они проверяли карманы, чтобы не осталось ни старого скомканного автобусного билета, ни одной даже копеечной советской монетки, ни чего-либо иного, что могло бы говорить о принадлежности владельца вещи к СССР. Вера и Антон понимали, что любая мелочь могла привести их к провалу.
Из воспоминаний полковника СВР В. Свибловой:
Главное, что была моральная готовность к выезду и работе. Да, это был переезд в неизвестность, но в свои силы я верила. Волнение смешивалось с азартом и желанием доказать самой себе, что я смогу справиться с заданием. Было также понимание значимости – нам предстояло жить как обычным людям, но и еще делать важное для Родины дело. Хотелось воплотить в реальную жизнь все, чему научилась и что задумали. Небольшой круг наставников и преподавателей за несколько лет в Москве помог нам почувствовать организацию, в которую мы вступили. Эти люди воспринимались нами как близкие соратники. Мы им верили и считали, что благодаря им наш тыл безупречен. Они знали о наших сильных сторонах и слабостях больше, чем родители. Труднее всего для меня было настроиться на длительное расставание с родными, в Томске оставались мама, папа, младшая сестра Марина, бабушки. Им мы только сказали, что едем работать переводчиками на Кубу. Благо это считалось престижным.
Когда Верин чемодан был собран, молодые люди решили вместе уложить те вещи, которые должны были остаться здесь, хотя и были очень дороги им обоим. Антон поставил на пол пустую картонную коробку, затем вытащил все ящики из шкафа, письменного стола, комода, поставил их рядом, и, усевшись на пол, Свиблова и Вязин принялись доставать их содержимое – детские и школьные фотографии, а также те, что были сделаны уже здесь, в Москве.
Долго не могли решить, как поступить с негативами, сделанными на «Даче». Сначала хотели их уничтожить, но Антон решил взять пленку с собой, для этого пришлось ее разрезать и «обезличить». Иными словами, обрезать перфорированную часть выбранных кадров, где была обозначена маркировка советской фабрики по производству фотоматериалов.
В коробку были отправлены и письма Антона к Вере. Некоторые из них девушка наскоро перечитывала. Было немного грустно, потому что каждый из супругов понимал, что в случае худшего развития событий расставание могло оказаться невообразимо долгим. В ту же коробку определили свои записные книжки, партийный и комсомольский билеты, обручальные кольца… по сути, в этот момент Вера и Антон, еще проживая свою прежнюю жизнь, прощались сами с собой… Еще немного – и Свиблова и Вязин перестанут существовать.
Уже давно разведчики наедине общались на французском или английском языках, называя себя другими именами. С каждым днем Анабель Ламонт и Дэйв Харди чувствовали себя все увереннее и были готовы начать серьезную работу за рубежом. Вязин и Свиблова жили в их сознании воспоминаниями, а теперь предстояло отказаться и от этого.
За годы подготовки Вера и Антон с помощью наставников постепенно выработали в себе особый менталитет. Он не был английским, французским или каким-либо еще. Навыки наблюдения, внимания к деталям и умение быстро перенимать манеру поведения позволяли разведчикам-нелегалам быть своими в любой стране, в любом обществе, в любой компании и в то же время оставаться верными себе, своей Родине, твердо сохраняя жесткий стержень своих убеждений и нравственных ценностей.
Из воспоминаний полковника СВР А. Вязина:
Волнения почти не было, были собранность и настроенность на работу. За время подготовки уже удалось почувствовать себя в профессии, поэтому ехали как на «обычную необычную» работу. Так же как спортсмены во время соревнований не думают о болельщиках на трибунах, а концентрируются на своем выступлении, так и мы были одержимы идеей начать действовать в реальной обстановке. Страху просто не оставалось места в нашем сознании. Оно – сознание – было полностью занято предстоящей работой на результат.
Наконец все вещи были упакованы либо в картонную коробку «прошлого» с надписью «на хранение в Центре, не уничтожать», либо в чемодан Анабель Ламонт. В квартире оставался только необходимый минимум предметов личного обихода Антона для проживания здесь совсем короткое время.
Молодой человек закрыл коробку, завязал ее бельевой веревкой и поставил в угол. Все. Свиблова и Вязин перестали существовать… но, как показало время, не навсегда…
Глава 13
Победа над другими дает силу, победа над собой – бесстрашие.
Лао-Цзы, древнекитайский философ
Ванкувер, Канада, 198… год
После многочисленных и продолжительных перелетов извилистый путь Анабель Ламонт подходил к концу. Московская промозглая зима сменилась ранней весной в Европе, а затем и совсем теплой погодой в Африке. Теперь Ламонт сидела в самолете, который через океан летел в канадский город Ванкувер.
Из стран Европы и Северной Африки, которые девушка успела посетить, дольше всего она пробыла в Тунисе, где времени даром не теряла: потренировала французский язык и даже записалась в местную автошколу. Будучи туристом, права она получить не успела, но зато научилась водить машину.
Общаясь с попутчиками, Вера-Анабель пыталась понять их реакцию на ее произношение и французского, и английского языка, наблюдала за их манерами, старалась запомнить нормы поведения. Приходилось осваивать всякие бытовые мелочи, например, как правильно вскрывать упаковку обеда, подаваемого в самолете, как управляться с пассажирским креслом «Боинга».
В разговорах с попутчиками в салоне самолета или в вагоне поезда Анабель всякий раз рассказывала им разные истории своей жизни, импровизируя и сочиняя детали автобиографии, подробности из детства, описывала города, в которых она якобы жила. Благо что во время подготовки она изучила досконально много городов мира. С помощью этих нехитрых приемов Ламонт старалась получить навыки в общении с людьми иного менталитета и в то же время тренировать мастерство своего перевоплощения в иностранку.
