Когда он вернулся, то по счастливому выражению лица Анабель догадался, что дело сделано. Оставалось только продолжить прогулку, чтобы не вызывать подозрений.
Прежде чем вернуться домой, молодые люди выкупили три туристические путевки в Мексику на ближайший уик-энд, который наступал через три дня, – это было рассчитано заранее. Третья путевка была на имя Инес. Она должна была помочь им бежать, даже не догадываясь об этом. Понятно, что покупка не осталась без внимания сотрудников RCMP.
Ночью Ламонт и Харди разожгли камин и в огне тщательно уничтожили старые паспорта. Анабель вдруг стало грустно. Она понимала, что сейчас сгорает ее никогда не существовавшее прошлое и так и не состоявшееся будущее. Ей было жалко до слез Анабель Ламонт и Дэйва Харди.
Расстроенная Анабель прилегла на диван, но сон не шел…
«Мрак, смрад и холод. Закопченные витражные окна почти не пропускали света. Тусклые огоньки лампад едва освещали иконы, на которых вместо ликов святых отцов были изображены портреты президентов, известных политиков, предпринимателей, банкиров, общественных деятелей.
Анабель ничком лежала на мраморном полу, раскинув руки. На ней было надето полное монашеское облачение странного зеленого цвета. Низкий мужской голос провозгласил: “Встань!” Девушка поднялась и по-католически припала на одно колено.
Фрески иконостаса, верхние ряды которого терялись в темноте, отображали апокалиптические картины мира: войны, горы трупов, ядерный гриб. Анабель, глядя на жуткие изображения, вдруг подумала, что она в состоянии предотвратить эти беды, но для этого она должна была сделать нечто важное…»
Девушка проснулась. Сердце ее бешено колотилось. Она пыталась понять, что означает этот сон, но мысли ее сбивались… Анабель вдруг показалось, что впереди их с Дэйвом ждет нечто особенное, и им обязательно повезет.
На следующее утро молодые люди с небольшой сумкой отправились к Инес. Девушка жила в многоэтажном доме, до которого можно было добраться на автобусе. Наступал, пожалуй, самый важный и решающий этап их спасительного путешествия. Несмотря на напряжение, Ламонт и Харди должны были выглядеть радостными и оживленными, и это у них получалось.
Инес уже ждала их, заранее согласившись отвезти молодых людей в аэропорт. Дэйв и Анабель сделали расчет на то, что если агенты RCMP следили за ними, то они наверняка будут ожидать их выхода из подъезда, но молодые люди так и не появились. Венесуэлка, ничего не подозревая, посадила друзей в свой автомобиль и выехала с ними с подземной стоянки через ворота, которые были с противоположной стороны дома.
Точный расчет Анабель и Дэйва оказался верен. Билеты молодые люди купили непосредственно в аэропорту, и через пару часов самолет вылетел по направлению к Мексике, а канадские спецслужбы наверняка надолго, если не насовсем, потеряли след молодых людей.
После нескольких продолжительных перелетов из одной страны в другую Ламонт и Харди наконец оказались в Женеве. Отсюда они должны были отправиться в Москву. Оставалось только по условленному номеру телефона сообщить Центру о своем прибытии, переночевать в гостинице, чтобы утром сесть в самолет до аэропорта Шереметьево.
Неподалеку от гостиницы Анабель вошла в телефонную будку, сняла трубку, набрала заученный номер и произнесла: «Это косметический салон? Могу я записаться на завтра, 24 августа, на маникюр? На половину одиннадцатого». Получила согласие и повесила трубку. В действительности это означало, что авиарейсом из Женевы в 10 часов 30 минут утра Ламонт и Харди вылетают в Москву.
В европейском городе молодые люди чувствовали себя относительно безопасно. Хотелось одного – привести себя в порядок и выспаться в номере гостиницы до утра, но отдохнуть им не удалось.
Ночью Анабель почувствовала сильный зуд в районе спины. Она долго терпела, не желая будить Дэйва, но тот, почувствовав беспокойство жены, проснулся сам. Оказалось, у девушки появилось красное высыпание, которое доставляло ей сильное мучение. Только в Москве опытные врачи определили, что это был дерматит, возникший на нервной почве. Психологическое напряжение последних нескольких дней дало о себе знать самым неожиданным образом.
Глава 19
Хорошо известное новое никогда не бывает совсем новым.
Эрнст Блох, немецкий философ
Москва, 199… год
Москва встретила Веру и Антона пасмурной погодой, которая не смогла заглушить их радость от приезда в любимую столицу. Не испортил настроения и изменившийся не в лучшую сторону внешний вид города. Обилие вывесок и рекламы на английском языке, ряды торговых палаток на улицах и площадях, киоски с алкоголем на каждом углу, металлические решетки на окнах первых этажей, стихийные рынки сделали некогда чистую и уютную Москву похожей на худшие города Латинской Америки. Если бы не кремлевские башни, станции метро, широкие проспекты с дорогими иномарками, сходство было бы полным.
Неопрятные городские пейзажи поразили Свиблову и Вязина, но внутренне они ощущали себя свободно впервые за несколько лет. Впереди их ждала долгожданная встреча с родными и с теми, кто так кропотливо и тщательно готовил их к работе.
Поселили Веру и Антона в той же квартире, где они прожили все годы подготовки. Только теперь она была обставлена импортной мебелью и укомплектована бытовой техникой, пожалуй, даже лучше, чем объект «Дача», на котором они когда-то привыкали к западным вещичкам.
В первый же вечер приехал врач, который осмотрел Веру и поставил предварительный диагноз: нейродерматоз на фоне нервного перенапряжения. Под влиянием положительных эмоций болезнь вскоре прошла и никогда больше не тревожила Свиблову, какими бы ни были сложными обстоятельства ее жизни в дальнейшем.
Адаптироваться к новому положению оказалось непросто. Привычка постоянно «проверяться», не оставлять после себя записи преследовала их постоянно, даже в самых обычных житейских обстоятельствах. Забавным было и то, что первое время Вера и Антон даже не реагировали на свои русские имена, рефлекторно делая вид, что не понимают, о ком идет речь.
Возвращение в Москву ознаменовалось важной встречей, которую разведчики не раз с особой теплотой вспоминали в последующие годы. Прибыв на особо секретную конспиративную квартиру, о местонахождении которой знали немногие, Вера и Антон расположились у окна, ожидая приезда руководителя нелегальной разведки. Именно он поддержал молодых людей, когда Вера возвратилась из сложной поездки в Таллин, а потом отправлял их в первую командировку и давал последние напутствия в дорогу.
Когда Морозов вошел в комнату, Вера едва не кинулась Юрию Ивановичу на шею. Даже всегда уравновешенный Вязин не совладал с собой и порывисто пожал протянутую ему руку.
– Ну, как настроение? – с присущей ему простотой в общении спросил Морозов, усаживаясь в кресло перед журнальным столиком, на котором уже стояли три чайные пары и печенье.
– Отличное! – хором ответили молодые люди.
