– Действительно, у Марии скоро день рождения, – подтвердил Потугин.
– Ну тогда передай ей маленький подарок, – дружески произнес Гловер и достал из кармана флакон духов «Donna Karan New York». Раскрепощенный алкоголем Сергей Иванович не мог скрыть своего восхищения. Совсем недавно эти духи были удостоены престижной премии «FiFi Awards» – аналога «Оскара» в кинематографии. Они, без сомнения, были мечтой его супруги, но пока Потугины не могли себе позволить их купить. Разумеется, подарок был с благодарностью принят.
После такого презента Сергей Иванович не мог не ответить любезностью столь внимательному приятелю, на что, собственно, и рассчитывал Джеймс, обращаясь к нему с безобидным на первый взгляд вопросом и стараясь сделать беседу еще более непринужденной:
– Кабинет уже получил?
В ответ Потугин несколько раз кивнул головой, а Джеймс в шутливой манере продолжил:
– Наверное, отдельный?
– Конечно, – не без самодовольства подтвердил Сергей Иванович.
– Как тебе вид на Вашингтон из окна? – спросил Гловер, хотя прекрасно знал, что новое здание посольства по американским меркам невысокое, и обзор не мог быть красивым.
– Плохой. С третьего этажа мало что видно, – скупо ответил третий секретарь посольства.
– Неужели! Обычно на этом этаже начальство размещают, – восхищенно заметил агент ФБР. Оба собеседника понимали, что ведут беседу с двойным смыслом. Один делал вид, что удовлетворяет безобидное любопытство, а другой, что всего лишь поддерживает праздную беседу.
– Начальство выше сидит.
– Ну и ладно. На то оно и начальство, чтобы выше сидеть, – резко завершил разговор сотрудник ФБР, но встреча на этом не закончилась.
Гловера в данный момент интересовало не расположение кабинетов, не вид из окна – ему было важно зафиксировать сам факт дружеского общения третьего секретаря посольства с сотрудником ФБР. Разумеется, скрытно велась аудиозапись беседы, и уже сказанное Потугиным в сегодняшнем разговоре могло послужить компрометирующим его материалом, но считать, что новый агент уже был окончательно завербован, было рано. Теперь важно было понять, как этот русский поведет себя в дальнейшем.
– Как семья? Обустроились уже? – сменив тему, продолжил разговор Джеймс.
Потугин усмехнулся и ответил:
– Разумеется. Мы же не вчера приехали в Вашингтон.
– Но я хорошо знаю советских чиновников. Они вечно тянут с выплатами, – парировал Гловер и потом вдруг неожиданно доверительно понизил голос и слегка нагнулся в сторону собеседника: – Может, есть нужда в деньгах? Я могу дать взаймы, отдашь потом, когда будут.
– Нет, спасибо, – решительно отказался Потугин.
– Ну как хотите. Понадобятся, дайте знать, – завершил разговор сотрудник ФБР. Он выглядел разочарованным, но в действительности это было не так. В душе Гловер ликовал. Он понимал, что первый шаг Потугина на пути к сотрудничеству был сделан, и скудная информация о расположении кабинетов, полученная только что, была тому подтверждением, и очень важным подтверждением.
Новый посольский комплекс начал строиться в середине 70-х годов. Жилой дом, школу, детский сад построили в 1979-м, а административные здания были готовы в 1985 году. В сентябре 1994 года, во время своего визита в США, президент России Борис Ельцин и президент США Билл Клинтон торжественно открыли новое здание посольства России.
В восьмидесятых годах ФБР и Агентство национальной безопасности построили под главным корпусом тоннель для прослушивания разговоров в помещениях посольства.
Однако информация о строительстве тоннеля была передана в КГБ завербованным русскими агентом Робертом Ханссеном, и подземное сооружение так и не было использовано в разведывательных целях. На этот раз удача в невидимом противоборстве улыбнулась русским.
Справка:
Роберт Ханссен – сотрудник ФБР, осужденный за шпионаж в пользу СССР и России и приговоренный к пожизненному заключению. Ханссен сотрудничал с советской и российской разведкой с 1979 года до своего ареста в 2001 году. Следствию удалось доказать 13 эпизодов шпионажа. Он передал СССР информацию об американской электронной разведке, о тоннеле, прорытом ФБР под новым зданием советского посольства, и имена нескольких сотрудников КГБ, работавших на американцев в качестве двойных агентов.
Таким образом, Гловер был доволен результатом встречи. Предложение материальной помощи вовсе не было прямолинейной попыткой вербовки. Поддаться на такой откровенный подкуп майор Потугин мог только в том случае, если докладывал о своих встречах руководству, а оно, в свою очередь, поставило ему задачу, как можно скорее согласиться на сотрудничество, чтобы потом через него снабжать ФБР дезинформацией. Так не без оснований рассуждал Гловер и в итоге оказался прав.
Сотрудник ФБР Гловер мог гордиться тем, как он тонко и точно воздействовал на интересы и слабости третьего секретаря российского посольства, постепенно загоняя его в угол.
Глава 26
Любовь к родине начинается с семьи.
Фрэнсис Бэкон, английский философ
Александрия, штат Вирджиния, США, 199… год
Как любая женщина, тем более имеющая детей, Кэтрин мечтала о своем доме, о семейном уюте. Только особенности профессии – готовность выполнить задачу в любой точке мира и даже вероятность спешной эвакуации, как это случилось в Канаде, – все время мешали осуществлению этой мечты. За многие годы работы ей с Жоржем пришлось поменять множество съемных квартир, городов и даже стран проживания. Она трижды выходила замуж за одного и того же человека, трижды принимала чужие имена. И вот теперь, после прибытия в США, кажется, обрела возможность обустраиваться более основательно.
Поскольку местом их работы был определен район Вашингтона, после недолгих раздумий и по совету друзей супруги выбрали для проживания Александрию. Этот маленький и спокойный городок, номинально даже находящийся в другом штате – Вирджиния, по сути, являлся пригородом столицы США. В то же время тихая и размеренная жизнь в нем как нельзя лучше подходила для семьи с двумя маленькими детьми.
Первую неделю им пришлось жить в гостинице с минимумом вещей, которые привезли с собой. Вопреки мечтаниям Кэтрин и Жоржа о большом семейном доме, для начала получилось подыскать маленький, но симпатичный домик с двумя спальнями и рабочим кабинетом в мансарде на улице Вест-Тимбер-Бранч-Паркуэй, представлявшей собой тенистую аллею, протянувшуюся с юга на север одного из старых и обустроенных районов Александрии.
Скромность жилища в некоторой степени компенсировалась наличием участка земли с аккуратно подстриженной лужайкой перед входом и расположением в районе Роузмонт, который изначально планировался как наиболее приближенный к Вашингтону пригород. По сравнению с небольшими квартирами Европы и такой домик стал для молодых людей небывалой роскошью. В тихом и почти безлюдном Роузмонте улицы казались пустынными, было мало пешеходов и много машин, поэтому супруги сразу же купили подержанную «Мазду».
