Наихудшие опасения Потугина оправдались, и однажды утром без предупреждения он был вызван для прохождения полиграфа. Во время испытаний он использовал по максимуму все свои знания о методе распознавания этим аппаратом лживых ответов, о которых слышал за время работы в СВР. Отведенный на него час показался Сергею Ивановичу вечностью, он прожил его в напряжении и страхе, но, как показалось Потугину, каверзных вопросов ему не задали. Через несколько дней руководство сообщило ему, что все прошло успешно, однако извинилось, объяснив, что на вакантную должность был назначен другой человек. Потугину стоило немалых усилий скрыть свою радость от новости о том, что его кандидатура была отвергнута. Постепенно служба вернулась в обычное русло, но еще долгое время Сергей Иванович вспоминал этот день с содроганием и страхом.
Звуки великого произведения продолжали звучать, завораживая слушателей безостановочно несущимся скерцо, но внимание Сергея Ивановича было поглощено другой проблемой. Мужчину, что сидел сейчас справа от него и, закрыв глаза, самозабвенно слушал музыку, Потугин видел впервые. Однако в руках незнакомец держал программку концерта, на которой фамилия Рахманинова была дважды обведена красным фломастером. По этому условному знаку Сергей Иванович узнал связного и, в свою очередь, достал из кармана брюк носовой платок синего цвета, вытер лоб и убрал обратно. Мужчина, не открывая глаз, незаметно придвинул ему пластиковый пакет, который стоял на полу у него между ног. Операция по эвакуации «Рейсера» из России в США началась.
Выдержав небольшую паузу, Сергей Иванович, подхватив пакет, встал с места и пошел к выходу. Благо что он сидел возле прохода и сумел осторожно покинуть зал, не привлекая к себе внимания слушателей.
В коридорах консерватории было пустынно и, никем не замеченный, Сергей Иванович зашел в туалет. Расчет оказался верен – там тоже никого не было. Первым делом он убедился, что портмоне и паспорт на чужое имя лежат в пакете. Потугин вынул оттуда парик, быстро натянул его, мгновенно превратившись в яркого брюнета, а на нос водрузил принесенные с собой очки в тяжелой роговой оправе. Затем достал ветровку, облачился в нее и вышел из туалета. В холле он достал из кармана сотовый телефон и аккуратно положил под скамейку.
До неузнаваемости изменив внешность, он покинул здание консерватории и быстрыми шагами пошел по вечерней Москве. Первый этап операции завершился благополучно.
Этот маскарад с переодеванием был требованием Потугина, который серьезно опасался российской контрразведки. Сергей Иванович спустился в метро и, тщательно проверяясь, добрался до Ленинградского вокзала. С каждой минутой внутреннее напряжение подполковника нарастало. Не снимая очки и парик, он купил билет в кассе за наличные и сел в поезд «Красная стрела», который вот-вот должен был отправиться в Санкт-Петербург.
В купе Сергей Иванович почувствовал себя немного спокойнее, но уснуть он так и не смог. За окном пробегали тускло освещенные полустанки, железнодорожные переезды с ожидавшими прохождения поезда одинокими машинами. Эти с детства знакомые пейзажи не вызывали сейчас у Потугина ни малейших ностальгических чувств.
Неожиданно Сергей Иванович вспомнил встречу с неизвестным ему разведчиком-нелегалом при передаче «транзитного» паспорта. Только сейчас он осознал, что тогда испытывал к нему зависть. Потугин позавидовал, что ему предстоит работать в качестве глубоко законспирированного агента в важной стране, вдали от назойливых начальников и скучных кабинетов, да еще и при финансовой поддержке своего государства. Это неугасимое чувство досады от чужого успеха и благополучия частенько не давало ему покоя.
Картины прошлого возникали в памяти и тут же убегали куда-то вдаль, как пейзажи российской глубинки за окном вагона-люкс поезда, который нес его в другую, более красивую и спокойную жизнь, в другой мир, в другую реальность.
В парике и очках Потугин чувствовал себя дискомфортно, хотя и относительно безопасно. Однако он боялся видеокамер на вокзале и внимательных попутчиков в поезде, которые могли запомнить его внешность. Придется терпеть до приезда в Петербург.
Поезд начал притормаживать перед остановкой на очередной станции, и Потугин вновь почувствовал страх, потому что именно во время стоянки могли ворваться сотрудники контрразведки… Сергей Иванович даже поднялся и встал перед дверями в купе, готовый к любому повороту событий. Несколько минут показались ему вечностью томительного ожидания. Наконец вагон дернулся, и поезд, ускоряя ход, продолжил движение. Еще минута… другая… Потугин облегченно вздохнул и сел на постель…
Серое хмурое утро встретило Потугина неприветливо и уныло, но здесь, на вокзале Петербурга, он почему-то почувствовал себя спокойнее. Как будто расстояние в семьсот километров от Москвы могло уберечь его от ареста.
Сергей Иванович прошел несколько кварталов и в ближайшей подворотне избавился от парика и очков, затем вышел к дороге, чтобы взять такси. Навязчивый водитель-кавказец, остановившись рядом, предложил свои услуги. Потугин решительно сел на заднее сиденье.
Водитель с места стремительно погнал машину вперед. Он резко тормозил, потом вновь набирал скорость, подрезал попутные автомобили, пролетал перекрестки. По-видимому, сказывался южный темперамент таксиста, но именно такой рискованный стиль вождения успокаивал Потугина. Сергей Иванович был уверен, что за таким шустрым водителем ни одна контрразведка не сможет угнаться.
Машина резко остановилась возле терминала аэропорта. До рейса в одну из европейских столиц, которым намеревался вылететь Сергей Иванович, оставалось меньше двух часов. Потугин вышел из автомобиля, но не успел сделать и пару шагов. Он вдруг почувствовал, что его ноги отрываются от земли. Чтобы не потерять равновесие и не упасть вперед, подполковник замахал руками, но неведомая сила с хрустом завернула их за спину. На мгновение перед собой Потугин увидел таксиста, который пальцами одной руки надавил ему на глазницы, другой рукой схватил за подбородок и запрокинул ему голову далеко назад. Сергей Иванович попытался закричать, но из горла раздался только страдальческий хрип.
Четверо мужчин со словами «вы арестованы» поднесли его к микроавтобусу, затолкали внутрь и захлопнули дверь. Только теперь Потугин смог осмотреться по сторонам. За спиной на руках защелкнулись наручники.
Один из мужчин взял портативную рацию и произнес:
– Всем отбой, – убрал ее и скомандовал водителю: – На Литейный.
Только теперь Сергей Иванович осознал, что для него все закончилось. Потугин понял, что в тот раз не он обманул полиграф, а сотрудники контрразведки установили тщательное наблюдение за ним и обвели его вокруг пальца.
Глава 42
Надо уметь переносить то, чего нельзя избежать.
Мишель Монтень, французский философ
Александрия, штат Вирджиния, США, 201… год
Кэтрин сидела на металлической скамье, обняв руками колени и дрожала от холода. В полицейском участке работали мощные кондиционеры, и трудно было представить, что за стенами ее одиночной камеры стояла невыносимая жара. Хотя, возможно, и стресс тоже делал свое дело.
