Штабс-капитан вернулся туда, откуда ушел, – на Канатную улицу. Разыскал командира Одесской бригады генерал-майора Будкевича и задал ему свои вопросы.
Будкевич оказался большим энтузиастом своего дела. Заполучив собеседника, он вывалил на него целый ворох сведений о подвигах пограничной стражи. Беседа длилась больше часа. Штабс-капитан узнал, что Одесская бригада Пятого округа состоит из двух отрядов – собственно Одесского и Фонтанного. А еще у них в подчинении есть крейсер «Коршун». Только пограничники и конвойные войска имеют право в мирное время применять холодное и горячее оружие без особого приказа начальства, исходя из обстановки. И такое нет-нет да случается. Контрабандисты – народ лихой, с пустыми руками на дело не ходят. В стычках бывает всякое, в том числе и кровопролитие. В лихолетье пятого года происходили целые сражения, были убитые и раненые с обеих сторон. Сейчас все поутихло, но служба по-прежнему опасная.
– Что ввозят чаще всего? – спросил штабс-капитан.
– В последнее время, слава богу, опять начали тащить через границу фильдекосовые чулки. А то прежде все оружие норовили! Вам, кстати, не надо дюжину-другую чулок? Хорошие, французские. Мы конфискат продаем с аукциона, уступим подешевле.
– Спасибо, ваше превосходительство, позвольте подумать. А еще что везут?
– Как начинается лето, так сразу зонты. И кружева. Но главная статья, конечно, – это табак. Еще вино. Не хотите ли коньяку? По той же линии, выйдет для вас совсем недорого. Люди военные должны помогать друг другу!
– Благодарю, ваше превосходительство. А кто особенно отличается в контрабанде?
Генерал удивился:
– Греки, конечно. Боевые ребята, скажу я вам.
– Фамилия Фанариоти вам ничего не говорит? Спиридон Фанариоти, служил в Одесском морском батальоне, а сейчас контрабандист.
– Нет, не припоминаю такого. Вам лучше справиться у бригадного адъютанта, но он нынче в отпуску.
– А немцы вам попадались среди нарушителей?
Будкевич развел руками:
– Я командир, я статистики не веду. Вроде бы колбасников нет. А если и есть, то погоды они не делают, а делают, как я уже сказал, греки.
– Простите мне мой вопрос, господин генерал-майор. Однако я обязан его задать. Возможен ли сговор между чинами пограничной стражи и нарушителями? На корыстной основе.
Будкевич мрачно взглянул на дотошного командированного:
– Вы ведь офицер, должны знать воинский устав о наказаниях.
– Я его знаю, но прошу пояснить, что ваше превосходительство имеет в виду.
– А вот что. Чины пограничной стражи при исполнении ими служебных обязанностей по охране границы приравниваются к чинам военного караула, – терпеливо пояснил генерал-майор. – Известно вам это?
– Признаться, нет. Давно ли так заведено?
– С девяносто второго года, и это сразу подняло дисциплину в корпусе. Так вот, за содействие контрабандистам пограничников наказывают по статье сто шестидесятой воинского устава. Как за кражу имущества, вверенного их охранению. А это от четырех до восьми лет каторги!
Продан чуть не присвистнул от удивления.
Командир бригады продолжил:
– Это с одной стороны. С другой, поимщикам и задержателям контрабанды выплачивается вознаграждение. Вполне официально, и притом солидное. В ряде случаев награда доходит до шестидесяти шести процентов от стоимости проданных с аукциона товаров. А еще часть платится с пеней и взысканных пошлин. Или есть такой способ подзаработать: за каждого контрабандиста, схваченного с оружием в руках, стражник получает от казны сорок пять рублей. Вот только ребята там боевитые, сдаваться не хотят… Понимаете, штабс-капитан, к чему я веду?
– Кажется, я вас понял. Система такова, что чинам корпуса выгоднее честно служить, а не шкурничать.
– Вы правильно меня поняли. Если вас интересуют таможенные преступления, то ищите их не в славном Отдельном корпусе пограничной стражи. У нас рвачей нет. А вот в самой таможенной службе, где мутной воды как в Черном море и даже больше… Там и ищите. Вы уловили мой намек? Но я вам этого не говорил, поскольку подчиняюсь начальнику таможенного округа.
– Благодарю за подсказку, ваше превосходительство. И за разговор в целом. Честь имею!
Доводы генерала были убедительны. С одной стороны, восемь лет каторги, с другой – премии в тысячи рублей. Выбор очевиден. А таможенные служащие, которые отделываются отчислением со службы, испытывают другие соблазны. Но как залезть в эту огромную и закрытую для посторонних лавочку?
В Российской империи всего четыре главные складочные таможни: Санкт-Петербургская портовая, Московская, Варшавская и Одесская. Последняя по объемам вывоза не имеет себе равных и даже обгоняет столичную. Но сыщиков больше интересовал привоз. Оказалось, что здесь Одесса в последнее время стала уступать. Всего-навсего пятое место, после Петербурга, Александрова, Вержболово и Ревеля. Азвестопуло подумал-подумал и привел в палату к Лыкову нового человека.
– Вот, Алексей Николаевич, знакомьтесь, – сказал он. – Это мой давний товарищ Сергей Владимирович Кузьминцев. Учились в одном классе гимназии. А теперь он владелец лавки колониальных товаров на Преображенской, угол Греческой. И большой специалист по интересующему нас вопросу.
Лыков поздоровался с гостем. Мускулистый, с обильной ранней сединой, вид независимый… Титулярный советник продолжил:
– Сергей Владимирович обещает честно ответить на наши вопросы. По старой дружбе. А мы взамен обязуемся не использовать полученные сведения ему во вред.
– Даже и отблагодарить можем, – подхватил коллежский советник. – В рамках закона. Облегчение с продлением промыслового свидетельства или что-нибудь в этом роде. Может, с приставом надо договориться? Только скажите.
– Да я сам решаю такие мелочи, – отмахнулся негоциант. – Но Сережа попросил помочь. Я готов, спрашивайте. Что вас интересует?
Лыков уселся на кровати поудобнее и начал с главного:
– Расскажите, пожалуйста, как в Одессе устроена контрабанда? Кто основная сила, а кто в запасных?
К удивлению питерца, гость ответил вопросом на вопрос:
– Какая из контрабанд вас интересует?
– А их что, две?
– Две. И они различаются.
– Хм. Тогда опишите обе.
Кузьминцев начал тоном ментора:
– Первая идет морем, а иногда и сушей и осуществляется силой и храбростью причастных к этому людей. Собственно, обыватели лишь такую контрабанду и знают.
– Вы имеете в виду фелюги, которые по ночам причаливают к пустынному берегу? А с них ловкие люди таскают ящики с турецким табаком?
– Примерно так, – кивнул негоциант. – Классика! Время от времени на них натыкаются пограничные дозоры или крейсера перехватывают в море. Но если все обошлось, груз попадает в одесские катакомбы и там отлеживается.
