– Да мы не против…
– Тогда пишите рапорты своим министрам. Так, мол, и так, шпионы распоясались, они повсюду. А теперь проникли и в тайны минирования русских торговых портов. Следы ведут в Одессу. Разведать может один лишь гений сыска коллежский советник Лыков, надо его командировать в город цветущих акаций. И как можно скорее. Настрочите?
Моряк покосился на Лаврова. Тот сказал:
– На самом деле так и есть. Думаете, Алексей Николаевич шутит? Никто лучше него не справится, уж поверьте мне. И Азвестопулу своего поддержит, и шпионское гнездо разорит. А кто будет противиться, тому головенку набок.
Капитан-лейтенант отвел сыщика в делопроизводство штаба, занимавшееся минным делом. Там гостю под большим секретом показали полную карту будущих минных заграждений Одесского залива. Они должны были уходить в море на несколько миль. Три поста наблюдения, телефонная связь со штабом округа, все честь честью…
– Красивая схема, – одобрил Алексей Николаевич. – Жалко выбрасывать.
Он выписал всех, кто был допущен к сведениям о минировании залива. Делом заведовал Черноморский флот, армия держалась в стороне. Скопировать документ могли одиннадцать человек, считая писарей. В первую очередь следовало выяснить, досталась ли противнику вся схема или только ее первый лист.
Алексей Николаевич вернулся в департамент возбужденный и сразу направился к директору. Зотов выслушал подчиненного и тут же открестился, послал к Курлову. Но того не оказалось на месте. Секретарь пояснил, что товарищ министра у Столыпина, задерживается, но уже телефонировал от премьера. И велел срочно разыскать к его возвращению Лыкова! Что-то важное и неотложное. Похоже, с командировкой в Одессу придется повременить… Разве что военные с моряками сочинят такие бумаги, что перевесят прочие особые поручения.
Курлов появился спустя десять минут.
– Заходите, Алексей Николаевич, – буркнул он на ходу.
Генерал-майор был не в духе.
– Вот, – сказал он, вручая Лыкову документ. – Это свежая сводка происшествий, прочтите вслух предпоследний абзац.
Тот полез в конец бумаги и зачитал:
– «Между телеграфным постом номер четыре и станцией Белокаменная Московской окружной железной дороги совершено ограбление будки путевого сторожа Дроздова. В отсутствие хозяина, который был на службе, зверски убиты его жена и дети: три дочери и сын. С ними также соседка, зашедшая попить чаю. В живых остался лишь младший ребенок, спавший в корзине на печи. Надо полагать, что преступники его просто не заметили. Вещи в доме перерыты».
Какое-то время чиновники молча смотрели друг на друга. Потом коллежский советник скрипнул зубами:
– Опять! Когда же это кончится?
– О происшествии доложено государю. Он повелел поймать негодяев как можно быстрее. Четырех детей не пожалели…
Лыков тут же встал:
– Жду ваших приказаний.
– Вам следует немедленно выехать в Москву. Кошко уже занялся этим делом. Он хоть и опытный человек, но в Первопрестольной недавно. Поможете ему.
– Слушаюсь.
Коллежский советник хотел было идти, но товарищ министра не отпустил его, сказав:
– Столько крови за один раз… Им размозжили головы кувалдой. Знакомый почерк?
– Знакомый, – признался сыщик. Он и сам уже подумал об этом.
– Не тот ли это зверь, которого вы упустили в прошлом году в Тирасполе?
– Очень может быть.
– Вы докладывали тогда, что следы ведут в Одессу. Верно?
– Мы получили нечеткие данные. Люди боялись говорить правду.
– И что?
– Вместе с местной полицией перерыли город. Мой помощник Азвестопуло знает его как свои пять пальцев: все притоны, укрывателей, скупщиков краденого, налетчиков…
– Азвестопуло? Это тот, чернявый?
– Точно так, Павел Григорьевич. Титулярный советник. Он трижды был у вас вместе со мной. Талантливый, порядочный, со многими достоинствами.
– Что же вы злодея не поймали, если ваш помощник такой талантливый? – желчно спросил заведывающий полицией.
– Это не так просто. Степана Балуцы в Одессе не оказалось, иначе мы бы непременно его нашли. Но он мог туда вернуться позже.
– Зачем?
– Братья Балуца родом из Херсона, но состоялись как бандиты в Одессе. Тут их привычная среда обитания: сообщники, любовницы, покупщики добычи. Агафона пристрелили, а Степка… Он знает, что его ищут. И если поймают, то повесят. В Одессе ему прятаться легче всего.
– А налет на будку Дроздова? – спросил Курлов.
– Сделал вылазку, взял добычу – и опять назад.
– Какая добыча может быть у путевого сторожа?
– Не знаю, Павел Григорьевич. Вот скатаюсь туда, тогда отвечу на этот вопрос. Есть сторожа, связанные с железнодорожными ворами. У них в будке чего только не найдешь.
– Но зачем убивать шестерых? Баб да детей. Сопротивляться они не могли. Зачем? Не понимаю.
– Я тоже никогда этого не мог понять, – ответил сыщик. – Зачем волки убивают добычи больше, чем могут съесть? Вот и тут волк.
– Пора его… Ну вы понимаете…
– Пора, загулялся. Разрешите идти?
Так Лыков вместо Одессы угодил в Москву. Его давний знакомый Аркадий Францевич Кошко меньше года назад возглавил здешнюю сыскную полицию. Опытный и решительный, он начал наводить в городе порядок. Вряд ли надворный советник нуждался в помощи Лыкова. Но, если убийца шести человек действительно Степан Балуца, Алексей Николаевич хотел принять участие в дознании.
Он провел в Москве всю следующую неделю. Облазил место преступления, опросил соседей, а также самого Дроздова. В одночасье лишившийся почти всей семьи, тот был раздавлен горем. Единственного оставшегося в живых сына сторож не выпускал из рук и едва не молился на полугодовалого ребенка.
– Он у меня теперь смысл жизни, звездочка небесная, радость и ниточка до Бога, – твердил железнодорожник. – Ведь нелюди могли и его пришибить. Остался бы я один как перст. А Всевышний пожалел, пожалел… Наказал меня за грехи мои, но оставил отдушину.
Растерянный и опустошенный, Михаил Дроздов не в силах был помочь дознанию. Но соседи сказали, что он слыл в округе мужиком денежным. Скупой, прижимистый, жену держал в черном теле. Сам не пил, не курил, но копейку привадить умел. Имел дело с ворами, торговал по ночам водкой (восемьдесят копеек бутылка!). Давал взаймы, причем под лихвенный процент. Суммы были небольшие, десять-двадцать рублей, однако взыскивал Дроздов строго. К тем, кто задерживал плату, являлись суровые вышибалы-уголовники. Кредитор вызывал их из Москвы, очевидно, имея в кругах фартовых знакомства. Это, видимо, и погубило семью мелкого жулика. Теперь он был сам не свой… Начальство из жалости пока терпело нерадивого обходчика, который едва справлял службу. Он обещал вызвать из деревни мать, доверить ей уцелевшего сына и взяться за ум.
