— Наконец-то мы возвращаемся домой, — прошептал он.
Домой… Только сейчас Лана осознала, какой путь она проделала с момента ее прибытия в Институт. За несколько недель она превратилась в другого человека, стала более уверенной, способной победить страх, оказать сопротивление тем, кто еще вчера мог бы ее терроризировать. Отныне она была полноправной частью удивительного, особенного организма под названием Академия. И там она почерпнет много полезных знаний, чтобы продолжать жить в мире, полном несовершенств, без которых она могла бы затеряться в нем и даже погибнуть. Теперь, способная видеть дальше, понимать глубже и верить в будущее, она уже знала, что ей предстоят встречи с разными людьми, в том числе и с многочисленными врагами, что ей придется пережить новые приключения, что на ее пути встанут как чудовища, так и ангелы с прекрасными душами. Но она будет не одна, она уже не одна. Отныне у нее была семья. И еще Димитрий, державший сейчас ее за руку.
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
74
Лана ждала Димитрия в приемном покое, радуясь, что скоро покинет больницу с ее гнетущей атмосферой, где надежды и разочарования сливаются воедино, делая ее зыбким местом, чем-то вроде земного чистилища. Юноша пообещал ее встретить и проводить в Институт.
— Больных развозят на «Скорых» или, по меньшей мере, на такси — во всяком случае, на машинах! — взбунтовалась она, увидев, что он приехал на мотоцикле.
— Да ты разве больная? — рассмеялся он. — Знай, кстати, что занять место на моей чекушке
[28] — это честь, которой немногие удостаиваются!
— Как всегда скромен.
— Скромность мне ни к чему, — ответил он. — Оставлю ее лицемерам и интровертам. Как, впрочем, ты себя чувствуешь?
— Да так себе. Швы побаливают. Но не буду ныть, хирург сказал, что через несколько месяцев их почти не будет заметно.
Он оглядел ее замотанное бинтами лицо.
— Надеюсь. Поскольку, если до сих пор ты была похожа на Эсмеральду, то теперь напоминаешь Квазимодо.
— Каков мерзавец! Знаешь ведь, что меня приводит в отчаяние мой внешний вид, и все равно издеваешься.
— Ладно, живо надевай шлем: не хочу, чтобы меня видели в твоей компании. Я все-таки забочусь о репутации!
— Мне хотелось бы попрощаться с Лией.
Димитрий согласился.
— Тогда я пойду припаркую мотоцикл и скоро присоединюсь к вам.
Во время своего недолгого пребывания в больнице Лана частенько наведывалась в палату Лии. Она рассказала той о своем опасном приключении, и постепенно девушки сблизились, став почти подругами. Теперь они знали все о прошлом друг друга и делились страхами и надеждами.
Лия встретила их со слабой улыбкой.
— Привет влюбленным!
Лана расширила глаза, давая понять подруге, чтобы та не выдавала ее чувства к Димитрию.
— Меня выписали. Я пришла с тобой попрощаться.
— Здорово! Знаешь, самое лучшее время здесь я провела с тобой.
— Я тоже.
— Мне будет тебя не хватать.
— А тебя когда выпишут?
— Не знаю. Они собираются меня еще подержать. Разумеется, ведь подопытные кролики всегда нужны!
— Я все равно буду приходить на перевязки, а потом — снимать швы, так что мы обязательно увидимся.
— Надеюсь, тебя выпишут до церемонии клятвы? — вмешался Димитрий. — Если тебя не будет, Дилан сильно огорчится.
При упоминании друга Лия отвернулась и сделала вид, что разглядывает довольно мрачный пейзаж за окном.
— Дилан… Я скучаю по нему, — прошептала девушка.
— Он тоже скучает.
— Не уверена.
— Дилан хотел тебя навестить, но Лео воспротивился.
— Знаю. Я сама отказала, не хочу, чтобы он видел меня такой. И не собираюсь огорчать его во время подготовки к церемонии.
— Если что его и огорчает, так это твое отсутствие.
Девушка горько вздохнула, потом протянула руку и взяла с тумбочки одну из лежавших там книг.
— Дим, передай ему, пожалуйста. Скажи, я хочу, чтобы он ее прочитал. Внутри есть для него письмо.
Димитрий взял книгу, посмотрел на название.
— И еще: приглядывай за ним. Дилан — очень талантлив, но нужен тот, кто смог бы его поддержать.
— Будь спокойна — я ему как брат.
— Тогда идите, вам пора.
Поцеловав Лию, они двинулись к выходу.
— А знаете что? — окликнула их девушка.
Они замерли на месте.
— Какие же вы красивые! Идеальная пара.
Лана пронзила ее осуждающим взглядом и подтолкнула хихикающего Димитрия к двери.
Когда они вышли в коридор, юноша спросил:
— Может, выпьем что-нибудь, например, сок, перед тем как вернемся?
— Хорошо. Только не здесь. Найдем более приветливое местечко.
— Я как раз знаю одно такое.
По дороге в Институт Лана и Димитрий сделали остановку, устроившись на террасе старенького кафе с резной деревянной стойкой, видавшей не одно поколение сельчан. Лана оглядела старомодные пластмассовые столики и висевшие на стенах пожелтевшие фотографии неведомых клиентов — возможно, местных знаменитостей былых времен.
Чудесное место для начала любовного романа, подумалось ей, прежде чем она отругала себя за нелепую мысль и прогнала ее из головы, как отмахиваются от назойливого насекомого… преследующего, однако, тебя неотступно. Ничего не будет. Разве что они скрепят этим свою дружбу.
Первые солнечные лучи, проникшие сквозь витрину, вспыхнули ослепительными бликами на вощеной поверхности стойки.
— Давай сядем на террасе, — предложил Димитрий.
Сделав заказ, они с наслаждением вытянули ноги, подставляя тела благодатному теплу.
— Знала бы ты, как я тогда испугался… — произнес Димитрий.
Лана не поняла, что именно собирался он этим сказать, и повернулась к нему, чтобы разглядеть на лице невербальные признаки. Но глаза юноши были прикрыты, а лицо оставалось бесстрастным.
— Знаю, — с деланой наивностью ответила Лана.
— Испугался за тебя, — уточнил он.
— Я это поняла.
— Испугался, что потеряю тебя, больше никогда не увижу.
По спине Ланы пробежала дрожь.
— Знаю.
— Лгунья!
Она увидела, что на его лице промелькнула улыбка.
— Так ты знал с самого начала, что со мной могло что-то случиться?
