– И вот в конце октября, три месяца спустя после того, как они встретились, Джо сказал Ашлин, что любит ее.
Мудак гребаный.
– Думаю, Ашлин порадовалась.
– Она была на седьмом небе. Примчалась ко мне с бутылкой шампанского, чтобы отпраздновать. Я-то совсем не обрадовалась, но портить ей праздник не стала, потому что… – Люси откинулась на диване и смотрела, как дым кружит вокруг сигареты. – Потому что я скучала по ней. Мы виделись теперь гораздо реже. Ашлин больше не строила планов – вдруг Джо объявится. Мы даже поговорить толком не могли. Мы, конечно, перезванивались, обменивались сообщениями, но все как-то рвано, глупо… Болтали о всякой чепухе.
Она пристально следила за изгибами струек дыма, медленно растворявшихся в стылом воздухе, – только бы не смотреть на меня.
– Мы отдалялись, постепенно, но отдалялись, и я ничего не могла с этим поделать, поскольку понимала, что эта история закончится еще не скоро. Аш могла говорить только о Джо, а меня воротило от подробностей. А кое-что пугало.
– Что, например?
– Например… У нее до сих пор не было номера телефона Джо, понимаете? Он ее любит, он желает распивать с ней вино на Монмартре, но свой номер так и не дал. Сам он ей позвонил лишь однажды – на следующий день после того, как мы познакомились, да и то со скрытого номера. А после оставлял записки в ее почтовом ящике. И всегда – вы только представьте – при встрече первым делом просил вернуть ему записку, чтобы он мог ее уничтожить.
Но Ашлин тоже была методична в исполнении своего плана, она фотографировала записки, прежде чем отдать, как вышколенная любовница. Маккэнн считал, что все предусмотрел, опытный детектив из Убийств вел операцию, к которой не подкопаешься. Вот только до Ашлин ему было ох как далеко.
– Все скрупулезно, – сказала я.
– Да не скрупулезно, а полное безумие. Как вообще человек может до такого додуматься?
Детективы обычно сохраняют улики, а не уничтожают их. Маккэнн уже думал как человек из противоположного лагеря. Интересно, он это понимал?
– Странность с записками беспокоила Ашлин?
– Не особо. Мне-то, конечно, это все страшно не нравилось, но Ашлин отмахивалась от моих предостережений. Дескать, у Джо просто паранойя: он боится, как бы она однажды не заявилась к его жене, – но, по ее мнению, вполне допустимая паранойя, особенно с учетом того, что все основания у него имелись. Но мне казалось, что в этой его тщательности по уничтожению следов есть что-то большее. Джо хотел контролировать их отношения единолично. У Ашлин не было права голоса, ни в чем. Если он подбрасывал записку «В среду в семь», она не могла ему ответить: «Привет, в среду я занята, давай в пятницу?» Она должна была забыть о своих планах, принарядиться и сидеть дома. А иногда он даже записку не оставлял. Просто возникал на пороге, уверенный, что она побросает все дела и кинется к нему в объятия. Ашлин думала, что это все из-за его непредсказуемого графика, но, по мне, он ее проверял – проверял, чем она занимается, когда его нет.
Темные глаза Люси вглядывались в мое лицо, она хотела угадать, о чем я сейчас думаю. И я понимала, что она пытается сказать. Если бы в субботу Маккэнн вздумал навестить свою девочку, то обнаружил бы накрытый стол, зажженные свечи, винные бокалы и ее – сияющую. И все это предназначалось не ему.
Я сохраняла бесстрастное выражение.
– И что происходило, если ее не оказывалось там, где ей полагалось быть?
– Она всегда оказывалась там. Сколько наших встреч она отменила, и все именно по этой причине.
Она и с Рори отменила свидание, когда они в первый раз хотели пойти в «Пестик». Очень сожалею. Непредвиденные обстоятельства! Рори думал, что она приглядывает за больной матерью. Мы со Стивом думали, что она разыгрывает недотрогу.
– Она хоть раз пошла против его желания?
Люси скривилась:
– Нет. Весь ее план и держался на том, что она совершенная женщина.
– Ни споров? Ни возражений?
– Послушать ее, так они были идеальной парой, если, конечно, не знать подноготной. Разногласие между ними возникло лишь раз, в конце сентября. Джо взял телефон Аш, а на нем пароль. Ему это не понравилось. Он желал знать, не переписывалась ли она с кем-нибудь о нем.
– И как он выразил недовольство?
– Вы имеете в виду, не ударил ли он ее?
– А он ударил?
Я видела, что Люси очень хочется солгать, но она сказала:
– Нет. Судя по тому, что рассказывала Ашлин, он никогда ее и пальцем не тронул. Ей, похоже, такое и в голову не приходило. Но даже если бы ударил, что я могла сделать? Позвонить в полицию? – Она наклонилась, чтобы стряхнуть пепел. – Аш сказала, что Джо не столько рассердился, сколько испугался. И конечно, объяснил, что это из-за жены. Город маленький, слухи расходятся быстро, и никогда нельзя знать, кто скажет не то не тому человеку… Но Ашлин показалось, что его тревожит другое, что он подозревает, что в телефоне полно сообщений о том, как она развела старого козла, так что теперь можно нарушать дорожные правила сколько угодно, он обо всем позаботится. По словам Ашлин, он не верил, что все между ними взаправду.
– Маккэнн – детектив, – возразила я. – Вы же сами так сказали. У него обостренный инстинкт, он просто должен был подозревать неладное. Но не хотел прислушиваться к своим подозрениям.
Люси невесело рассмеялась:
– Ох, если бы он только прислушался.
– И что же сделала Ашлин?
– Она умоляла о прощении так, будто переехала его собачку, она, конечно, не так выразилась, это моя интерпретация. Дала ему посмотреть все сообщения в своем телефоне, некоторые из них… Да нет, ничего особенного, просто сообщения с вечеринок, которые полиции лучше не видеть. – Она мельком глянула на меня. Я была невозмутима. – До Ашлин этот сигнал тревоги попросту не дошел. Она была одержима своей идеей заарканить Маккэнна как можно надежнее. Пароль с телефона она, разумеется, сняла, и он мог залезать в него, когда заблагорассудится.
И от него потребовалась немалая сила воли, чтобы не соваться в телефон в субботу вечером. Я подумала, что нам со Стивом предстоит тяжелейшая битва.
– И она нормально с этим жила?
Люси дернула плечом:
– Ей было все равно. Это же только на несколько месяцев, правильно? Она не жаловалась. Но мне все это не нравилось. Такая мания контроля…
Она все-таки произнесла это. Но я не собиралась развивать тему. Конечно, она права. Это был еще один тревожный сигнал, который мог заставить Ашлин очнуться. Как поведет себя человек, который не готов даже записку и смс выпустить из-под контроля, когда она откроет ему правду? Но воды ее собственной мании уже смыкались над ней, заглушали все остальное. Она переоценила себя и недооценила его.
– В начале декабря Ашлин объявила, что почти добилась своего. Он сказал, что любит ее, что постоянно рассуждает о том, что бы они делали, будь они парой. Он был на волосок от того, чтобы бросить жену. Ашлин же… Она была словно под кайфом. Болтала без умолку, смеялась без причины, ни минуты усидеть на месте не могла. Полное впечатление, что она на амфетаминах. И не потому что обвела мужика вокруг пальца, Аш этому как раз не придавала значения, главное – ее план работал! Она с трудом верила, что все происходит на самом деле. Сказка внезапно обернулась реальностью, и она действительно способна превратить тыкву в карету, принца в лягушку, и наоборот. Вы понимате, о чем я?
