– Хорошо. – Он взглянул на Стива и встал.
О’Нил и Винтерс, шуршавшие бумагами в другом конце комнаты, даже не взглянули в нашу сторону.
– Спасибо, – сказал Стив, когда мы вышли на лестницу. – Мы очень это ценим.
– Да. А с чем помочь-то?
– Дело Ашлин Мюррей, – обронила я. Лицо Маккэнна не дрогнуло. – Здесь удобно?
Я распахнула дверь уютной комнаты для допросов, той самой, в которой мы беседовали с Рори во второй его визит к нам, – стены пастельно-желтого оттенка и пакетики с чаем-кофе. Маккэнн что-то пробормотал, выбрал один из стульев с полицейской стороны, спиной к одностороннему стеклу, и легонько хлопнул по сиденью, проверяя на прочность.
– Я бы чаю выпил, – сказал он, тяжело усаживаясь. – Немного молока, без сахара.
– Ты уверен, что с тобой все в порядке? – Стив без пререканий направился к столу с чайником. – Ничего личного, но выглядишь слегка помятым.
– Спасибо.
– Миссус на этой неделе тебе рубашки не гладит? – спросила я с неопределенной улыбкой. – Ночуешь в конуре?
– Я в порядке. А как у вас с личной жизнью?
– Фигово, – ответила я.
Мы со Стивом рассмеялись. Маккэнн изобразил бы подобие улыбки, если б умел.
– Ты женат уже двадцать пять лет, я не ошибаюсь? Как тебе это удается?
– Двадцать шесть. Я вам для этого понадобился? В качестве семейного консультанта?
– Нет. Не возражаешь, если мы этим воспользуемся? – Я уже включала видеокамеру.
Брови Маккэнна дернулись. Он не ожидал, что нам хватит наглости.
– А на кой черт нам эта штука?
– Потому что я параноик. Несколько месяцев назад, помнишь? Я тогда попала впросак, помогая Роше допрашивать мамашу одного подонка, уговорила ее отказаться от фальшивого алиби, а Роше сказал шефу, что это он сделал. – Я захватила стул напротив Маккэнна, стул подозреваемых. – Так что теперь я все записываю. Даже подумываю, не купить ли личный видеорегистратор.
– Честно говоря, – сказал Стив извиняющимся тоном, опуская в чашку чайный пакетик, – это ведь обычная практика, вести запись беседы.
– Да похер, – буркнул Маккэнн. – Пишите, если хотите.
– Эй, дружище. – Стив едва не извивался от неловкости, щенячий взгляд умолял Маккэнна не сердиться. – Мне правда очень неудобно. Мы бы и рады были не приставать к тебе со всей этой лабудой. Имейся у нас лишь одно свидетельство, мы бы просто сунули его в самый низ и забыли. Не стали бы отнимать у тебя время. Но… В общем, тут лезет изо всех щелей. Мы решили, что лучше всего покончить с этим прямо сейчас.
– По крайней мере, у вас хватило ума отвести роль хорошего копа ему. – Маккэнн посмотрел на меня: – Ты уж точно на нее не годишься.
Стив подхалимски хихикнул.
– Тебя не проведешь, – я сокрушенно покачала головой, – с тобой притворяться бессмысленно. Но поверь, мы и в самом деле не стали бы попусту тратить ни твое время, ни наше.
– Вы уже тратите мое время. Что вам нужно?
– Займи, пожалуйста, свое место, – сказала я Стиву.
Со смущенной улыбкой он понес к столу чашки с чаем, не сводя с них напряженного взгляда. Поставил чашки перед нами, придвинул к столу стул и сел рядом со мной. Маккэнн отхлебнул чая и скривился.
– Давай сразу кое-что проясним, – начала я, – чтобы сэкономить время всем нам. Мы знаем, что у тебя был роман с Ашлин Мюррей.
Маккэнн прищелкнул языком и уставился на меня, даже не пытаясь скрыть отвращения.
– Мелкая ты крыса.
К собственному удивлению, я не рассердилась.
– У нас есть свидетельница, которая видела, как ты разговаривал с Ашлин и взял у нее номер телефона. Она опознала тебя по фотографии. У нас также есть свидетель, видевший тебя с Ашлин в пабе «У Гэнли». Он тоже опознал тебя на фото. Кроме того, у нас есть свидетель, видевший тебя рядом с Викинг-Гарденз по крайней мере трижды за последние шесть недель. И он опознал тебя. Все они смогут сделать это и очно, если ты заставишь нас зайти так далеко. Нам стоит начинать возню или перейдем к делу?
Маккэнн пил чай и молчал. Я почти что могла видеть, как в голове у него передвигаются фигуры – как у шахматиста, обдумывающего партию на десять ходов вперед.
Правильнее всего было бы сказать: «Без комментариев». Это так просто. Сразу возводишь эту стену, ждешь и наблюдаешь, как мы будем пулять в нее улику за уликой, пока не выдохнемся, а потом встаешь и уходишь. Это единственный не идиотский ход, и все детективы в мире это знают. Каждому из нас приходилось принимать участие в допросах, когда просто в осадок от изумления выпадаешь, не в силах поверить, что этот недоумок выкладывает все как на духу, тогда как ему достаточно немного помолчать, и мы будем вынуждены его отпустить. Каждый из нас наблюдал, как профи криминала скрещивает на груди руки и талдычит «Без комментариев» раз за разом, пока мы не сдадимся и не отпустим. Каждый из нас неоднократно думал: «На его месте я бы не открывал рот». И каждый из нас твердо знает, что если прихватят, виновного или нет, то нужно повторять: «Без комментариев».
Вот только Маккэнн не мог себе позволить это. Как только он произнесет «Без комментариев», то сразу же перестанет быть детективом – возможно, навсегда. Как только эти два слова окажутся произнесены, он ничем не будет отличаться от мелкого обдолбыша-воришки или извращенца, лапающего девочек по автобусам. Он превратится в подозреваемого.
– Я знал Ашлин Мюррей. Мы встречались несколько раз.
– И это все?
– Да.
– Ты бывал у нее дома?
Вновь фигуры начали свой танец. Он раздумывал, могли ли мы что-то утаить от Бреслина – например, отпечатки, которые он забыл стереть.
– Да, – наконец сказал он. – Она пригласила меня на чай.
– Ты с ней спал?
– У вас имеются веские причины для подобного вопроса?
Мы со Стивом переглянулись. Маккэнн даже бровью не повел.
– Мы обнаружили мужскую ДНК на ее матрасе.
– Она не моя.
– Хочешь сказать, что всегда пользовался презервативом? Но это не сперма. Это пот.
Маккэнн снова закуклился внутри своей башки. Я сказала услужливо:
– Мы почти уверены, что Ашлин не спала ни с кем другим за последние пару лет.
Он не шелохнулся, все примерялся, взвешивал. Кивнул:
– Да. Разок перепихнулись.
На этом прелюдия завершалась. То, что каждый из нас мог сбросить в этой игре, уже лежало на столе. Так в энергичном дебюте жертвуешь это, берешь то, пока совместными усилиями игроков доска не оказывается свободна от всякой мелочи, поле для битвы расчищено.
– Эх, старина, – произнес Стив огорченно, ероша волосы. – Эх, старина. Из всех девушек в этом городе угораздило же тебя выбрать именно ту, что убили.
