– Иисусе, Моран, – сказала я. – Он засадил ей по самые гланды, вот почему все изменилось. Он выжидал, а когда время подошло, отодрал ее как следует. Что ты от него хочешь? Чтобы он диаграмму тебе нарисовал?
Маккэнн молчал, но я видела, как напряглись жилы у него на шее.
– Сама ты Иисусе, – ответил Стив мне в тон. – Я же не спрашиваю, какая поза им больше всего нравилась. Я спрашиваю, что привело к этому. Мы же говорим о Маккэнне Монахе. Он ведь не планировал изменять своей миссус.
И Стив с надеждой посмотрел на Маккэнна. Тот, не сводя с меня взгляда, заговорил:
– А сама как думаешь, что привело? Мужчина и женщина проводят время вместе, они начинают нравиться друг другу, и в какой-то момент все выходит из-под контроля. И смейся сколько угодно. Но скажи мне одно: с чего бы Ашлин встречаться со мной, если ей этого не хотелось? Конвей, ты же сама сказала: я не знаменитый, не богатый.
– Ты детектив. Для некоторых это может оказаться очень кстати.
– Я думал об этом. Не дурак. Может, она в чем-то замешана и ей нужен прирученный коп.
– И прогнал ее по нашей базе.
– Да. Вперед, иди, настучи шефу, если тебе от этого станет легче. Только не говори мне, что сама никогда так не делала.
– Ну да, проверка биографии – фундамент всякой здоровой романтики.
– Я понимал, что во мне нет ничего особенного. И должен был проверить. Но Ашлин оказалась чище свежего снега. Она даже не просила меня подтереть ее штрафы. Она вообще ни о чем меня не просила, – Маккэнн развел руками. – Вот он я. Если она меня хотела, то ради меня самого.
Мы со Стивом слишком явно собрались переглянуться, так что Маккэнн занервничал.
– Что?
– Ваш роман начался в сентябре?
– Да. Где-то в первых числах.
– Дата?
– Не помню.
Я позволяла ему лгать, не цепляясь к деталям, но он знал, что мы знаем. Я позволила улыбке мелькнуть по моему лицу и тут же исчезнуть. Маккэнн так сжал челюсти, что заходили желваки.
– Ладно, пускай начало сентября, – великодушно согласилась я. – И продолжалось до конца прошлой недели. За это время вы расставались? Ну или что-то такое?
Лицо у Маккэнна снова окаменело, сделалось лицом полицейского – невыразительным, как стол.
– Нет. Проблем не было. И ссор. Все шло прекрасно.
– Осень… – задумчиво протянул Стив, рассматривая кончик своей ручки. – Зима. И – как бы это помягче выразиться? – вы теперь не беседами занимались. Пикники в горах, наверное, остались в прошлом? А где вы встречались?
«Не ваше дело», – было написано у Маккэнна на лбу, но он ответил:
– У нее.
Стив нахмурился:
– Никто из соседей тебя не видел.
– Потому что я не хотел, чтобы меня видели. Я сворачивал в проулок за домом Ашлин, перебирался через стену и входил через заднюю дверь. Она дала мне ключ.
А вот и осенний злоумышленник.
– Недурно. В твоем-то возрасте лазать по стенам, – сказала я, почти не ухмыляясь. – Отличный фитнес. И как часто?
Он бы и рад был соврать, но рисковать не хотел.
– Пару раз в неделю. Зависело от работы, от семьи, от всего.
– А как ты назначал свидания?
– Иногда мы вместе строили планы на следующую неделю, перед тем как я уходил. Иногда оставлял ей записки с датой и временем. А если неожиданно выдавались свободные час или два, просто заезжал к ней.
– И где ты оставлял эти записки?
– Писал на стикерах, засовывал бумажку в пластиковую бутылку и перекидывал через ограду.
– Мы не нашли никаких записок в доме.
– Я забирал их, когда приходил. Избавлялся.
– Зачем? – изумилась я.
– А ты как думаешь? Затем, что я давно уже работаю детективом, и не в моих привычках разбрасывать улики.
Безучастный взгляд, казалось, говорил: и слишком давно, чтобы такие, как вы, могли меня поймать.
– Столько мороки исключительно ради секса.
– А уж тут важно, насколько он хорош.
Снова мерзкая улыбка, но я видела, как Маккэнн использует ее на допросах, так что на меня она не подействовала.
– Почему не позвонить Ашлин или не написать? Твоего номера нет в ее телефоне.
– Потому что я не хотел, чтобы он там был.
– А почему не входить через переднюю дверь, как нормальный человек?
Он посмотрел на меня с неприязнью:
– Сама как думаешь?
– Я спрашиваю тебя. Ее что, заводило это твое «совершенно секретно»? Или тебе нравилась мысль, что она должна принимать тебя в любой момент?
– Она ничего не должна была. Я ей не начальник.
– А ты не… злился, если не заставал ее дома?
– Что ты имеешь в виду?
– Только то, что сказала. Ты заставлял Ашлин сидеть дома, день за днем, готовую подпрыгнуть, как только тебе вздумается потянуть за веревочку. И что произошло бы, если однажды ты бы потянул за веревочку, а она не подпрыгнула?
– Ничего. Обычно я заранее сообщал, что приду. Ну да, несколько раз заявился внезапно, но если не заставал ее, то просто разворачивался и уходил. Конец истории.
Я спросила скептически:
– Ты уверен?
– Да. Я уверен.
– Ты бы не влепил ей затрещину? Не для того чтобы причинить боль, а просто показать, что не надо с тобой шутить.
– Я в жизни не ударил ни одну женщину.
– Хм, ладно. Ты заставил Ашлин снять с телефона пароль, чтобы мог читать ее сообщения. Верно?
Его голова дернулась на какие-то доли миллиметра, но он тут же овладел собой.
– Я ничего не заставлял ее делать.
– Давай иначе. Скажем, попросил ее об этом.
– Да, попросил. Она могла послать меня. Но не послала.
– И ты их читал? Надеюсь, не из профессионального интереса. Если детектив из Убийств решил выяснить, нет ли у его подружки кого на стороне, он мог бы провернуть это более элегантно.
Маккэнн спрятал лицо за кружкой, но я заметила, что он слегка покраснел. Из всех возможных проколов его пронял именно этот: он представил себя роющимся в смс Ашлин. Он все еще цеплялся за свою любовь к ней, вот только это копание портило всю картину.
– Всего пару раз. Там не было ничего интересного, и я почувствовал себя придурком. Больше я этого не делал.
Я верила ему. Маккэнн не знал ничего о Рори вплоть до субботнего вечера. Безумный план Ашлин подстегнуть его обернулся пшиком. Люси права, она прыгнула метров на пять выше своей головы.
