Блоха все еще рассматривал фотографию, но внимание его уже рассеялось, он потерял интерес.
– У нее есть какие-нибудь цацки, которые ей не по карману? «Ролекс», украшения, дизайнерские шмотки?
– Да вроде нет. Все вещи самые обычные. Она могла себе их позволить. Ничего такого, что кто-то должен был ей купить. Может, она просто не любила всех этих штучек от папиков.
Блоха фыркнул.
– А наличные?
– Мы ничего не нашли, финансы у нее в полном порядке.
– Путешествия? Никакой дилер-ухажер не устоял бы перед соблазном припахать такой цветочек курьером. И если она из тех, кто готов встречаться с бандитами, то не откажется покататься по миру.
Я покачала головой.
– Лучшая подруга сказала, что она никогда не покидала Ирландии. Мы нашли анкету на получение паспорта, не о продлении. То есть прежде паспорта у нее не было.
– Значит, так, – сказал Блоха, возвращая мне фото. – Голову на плаху не положу, но будь я игроком, все деньги поставил бы на то, что она никогда не вращалась в этих кругах.
И все. Теплое чувство оседало грязным пеплом.
– Но поклясться ты не можешь, и у нее могли быть какие-то связи с плохими мальчиками.
– Могли. И у моей мамы могли.
Блоха – это вам не Стив, он не выносит всех эти «если» и «может быть». Когда Блоха что-то говорит, он в этом уверен. Вот и испарилась наша прекрасная бандитская версия, исчезла, булькнув, в унитазе. А я-то считала, что готова к этому. Последние полтора дня я воображала себя охотницей за плохими парнями – глубоко в тылу врага, беря на мушку то Бреслина, то Маккэнна. Кровь обращалась в чистый адреналин, когда я размышляла, кого же из них предпочесть. Дебилка пятизвездочная. Ничем не лучше Гогглеза, у которого крышу снесло от собственного товара, и теперь он ходячий анекдот. Хорошо хоть мозгов хватило помалкивать, а то заикнись кому о нашей версии, сама бы превратилась в ходячий анекдот.
Я сунула фотографию в сумку, видеть ее больше не хочу.
– Можешь все-таки оглядеться? Вдруг кто-то на этой неделе повел себя странно, дольше обычного торчит в пабах, напивается… – Мольба в моем голосе звучала жалко. – Ее убили в субботу вечером, и убийца может как-то проявить себя в первые дни.
– Ты же знаешь, половина из них конченые психопаты. Вышибут мозги своей любимой бабушке и не поморщатся.
– Да, но тот, кто знает, что произошло, вовсе не псих. Он позвонил в местный участок и попросил вызвать «скорую». Если звонил не наш парень, значит, его приятель, которому тот все рассказал.
– Логично. Я пригляжусь, кто там не в форме.
Блохе просто хотелось поднять мне настроение, но он действительно приглядится.
– Если заметишь что, то свистни по мэйлу, прежде чем заявляться сюда. Клянусь богом, если я обнаружу тебя завтра ночью у себя под кроватью, я прострелю твою костлявую задницу.
– Слышь-ка, – Блоха вытер майонез с щеки, – я ведь не шутил насчет безопасности. Твою сигнализацию я отключил за двадцать секунд, а на замок потратил не больше минуты. И ты ведь наверняка в курсе, что вокруг топчется какой-то тип, явно следит за твоей улицей.
Воздух в комнате затвердел, царапнул горло наждаком.
– Да, – сказала я. – В курсе. Где ты его засек?
– Пришел пораньше, чтобы обстановку оценить, прежде чем к тебе лезть. А этот слоняется. С виду – просто ждет кого-то, но я-то сразу ощутил вибрации, понимаешь, о чем я?
Еще бы, всем нам знакомы эти вибрации.
– Ты хорошо его разглядел?
– Подошел стрельнуть сигаретку. – Блоха подался вперед, лицо сделалось наркомански пустым, пробубнил гнусаво: – Чувак, сигареткой не угостишь? – И снова заговорил нормальным голосом: – Но он тут же смылся. Может, конечно, просто не фанат бесед с такими, как я, вполне логично, но… – Блоха пожал плечами. – Средних лет, высокий, обычного телосложения, дорогое пальто, большой шнобель. Вот и все, что я успел разглядеть. Шляпа и шарф скрывали половину лица. И опять же, логично в такую-то погоду. Но.
– Именно что «но».
Козел Краули со своими метр с кепкой и засаленным плащиком отпадал, а жаль. Я бы порадовалась, если это он сталкер.
– Я думаю, он следит за моим домом.
Блоха кивнул:
– Мне тоже так кажется. Есть предположения, кто это?
Я покачала головой.
– Я-то считала, что это предупреждение от гангстеров. После того фото в «Курьере» каждый может подкараулить меня возле работы и проследить до дома. Но если допустить, что история с бандой не имеет почвы…
Каждый раз, когда я произносила «банда», слово звучало все глупее. Я вытянула ноги на диване, пытаясь вернуть ощущение расслабленности, но оно ушло без следа. Черное окно за спиной штурмовал ветер.
– «Курьер» – настоящая клоака, – сказал Блоха. – И то, что бандиты за тобой не следят, не значит, что за тобой не следит убийца девушки.
– По-твоему, я сама не дотумкала? Я что, выгляжу слабоумной?
– Ну просто сказал. Тебе нужно срочно сменить сигнализацию. Установи «Фон-вотч» или такого же уровня.
– Нет уж, спасибо. Если оператор «Фон-вотч» не может дозвониться до клиента, то тут же звонит в полицию. Я скорее дам серийному маньяку разрезать себя на куски, чем в отделе узнают, что патрульные рванули ко мне на визг сирены, точно я из гражданских. Да я вообще начеку, тебя же я сразу вычислила… Или нет?
– Но я пришел не убивать тебя, – заметил Блоха. – А это совсем не то же самое. Я знаю, ты готова ко всему, и мне заранее жаль того беднягу, что нацелился на тебя, но и выспаться тебе тоже надо.
– Утром вызову слесаря, пусть сменит замки.
– И сигнализацию смени.
– И сигнализацию, мамочка.
Блоха наблюдал за мной поверх края чашки.
– Я останусь на ночь, да?
Под этим могли подразумеваться самые разные вещи. Сегодня вечером любая из них меня устраивала. Если бы это было не из-за типа с улицы и не из-за дерьма, которое я хлебала на работе, я бы, конечно, согласилась. Но мне не нравилась мысль, что я нуждаюсь в охране.
– Ты чудо, спасибо, но…
– Никто сегодня не будет скучать по мне.
– Ах, бедный малыш.
– Уверена?
– Совершенно. Но если снова увидишь того мужика, пошли мне сообщение, хорошо?
– Без проблем.
Блоха соскользнул с дивана, подтянул свои спортивки, подхватил со стола чашку и тарелку.
– Ладно, не буду к тебе приставать.
– Оставь все. Я уберу.
– Ну уж нет. Мамочка учила меня прибирать за собой.
Он направился на кухню.
