– Виски подойдет?
– Да. Прекрасно.
Стив стоял между кухней и гостиной и озирал помещение, чтобы не смотреть на меня. Сказал, обращаясь к кухонному окну:
– Я его видел. Его лицо.
– Ага. Я тоже.
Стив явно ожидал совсем других слов.
– Лед?
– Да. Пожалуйста.
Он смотрел, как я достаю стаканы и разливаю напитки. Мои руки были тверды как камень.
– Ты с ним… В смысле, ты его еще увидишь?
Я протянула стакан.
– Вряд ли. Я сказала ему, что если увижу – пристрелю.
Стив хихикнул, громко и испуганно. Я вдруг поняла, как это прозвучало, и тоже рассмеялась.
– Иисус проклятый и благословенный, – проговорил Стив, отсмеявшись. – Похоже, все пошло не совсем так, как он запланировал.
Я снова рассмеялась.
– Бедный сукин сын. Знаешь, мне почти его жалко.
– Серьезно?
– Нет. Надеюсь, он обделался.
Мы уже не могли смеяться. Только держаться за стены. Я вытерла глаза, прикончила свой виски и налила еще.
– Давай сюда, – сказала я, протягивая руку за стаканом Стива. – Ты это заслужил. Думаю, ты был готов к тому, что я позову тебя таскать труп. Что, неправда?
Стив поперхнулся виски, закашлялся. Я снова чуть не задохнулась от смеха. Он пролил половину, а мой виски слишком хорош, чтобы так с ним обращаться, но мне было плевать. Давно я не чувствовала себя так хорошо.
– Посмотри на себя. С выпивкой так и не научился обращаться. – Я отобрала у него стакан, подлила виски и направилась к дивану.
– Ты действительно в порядке? – Стив внезапно стал серьезным. – Точно?
– Я уже сказала тебе.
Я плюхнулась на диван, откинулась на подушки и отхлебнула виски, на этот раз медленно смакуя. У меня есть свойство отмечать все изменения – в том, как падает свет, как перемещается центр тяжести тела. Может, завтра я позвоню ма и расскажу, как провела сегодняшний вечер, но сейчас меня ждет отходняк.
– Тогда… – начал Стив и замолчал.
Тогда что я здесь делаю? – хотел он сказать.
Я выпрямилась и произнесла, чувствуя удивительную отчетливость в голове:
– Кое-что для меня прояснилось. Я про расследование.
В ту минуту, когда мир перед мной осыпа2лся, прыгал и вертелся перед глазами, я вдруг увидела, что так отчаянно рвалась заполучить Ашлин – во всем его таинственном и мучительном сиянии. Я осознала в тот момент то, что мы со Стивом должны были заметить добрых двадцать четыре часа назад – что поняла Ашлин, когда после беседы с Гэри ее мечты о папочке разлетелись вдребезги. Когда спасательный круг голоса Гэри настиг ее посреди развалин. Она поняла, где дальше следует искать.
Стив сел на другой край дивана, крутил стакан между пальцами, не пил и смотрел на меня.
– Помнишь, что Гэри сказал по телефону? Когда он сообщил Ашлин о смерти отца, она просто на атомы распалась, а он продолжал говорить, чтобы успокоить ее. Про то, как папочка ее любил, каким он был замечательным. Тебе кажется, что такие слова могли ее утешить, уменьшить ее тоску по отцу? Или лучше было сказать: «Да забудь ты его. У тебя жизнь впереди»?
– Нет. Если он ее любил, то ради его любви стоило продолжить поиски. Вот что мне кажется.
– А помнишь, что еще добавил Гэри? Он рассказал ей о парнях, работавших над этим делом. Какие они замечательные детективы, как старательно они искали, как из кожи вон лезли.
Стив нахмурился:
– И?…
– На месте Ашлин… – Сердце забилось чаще. – Если бы я походила на нее, то не стала бы рыться в мутных бандитских историях, какие на то причины? Я бы сосредоточилась на тех, кто может дать информацию. Я бы искала этих детективов.
Повисло молчание. Ветер слабо подвывал в каминной трубе.
– И как бы ты их нашла?
– Готова поспорить, что Гэри назвал ей имена. Я давно знаю Финнея и Маккэнна, они прекрасные детективы. Уверен, они сделали все, что в их силах…
Стив выдохнул:
– Маккэнн.
Снова молчание и ветер.
– Ашлин позвонила в Пропавшие и попросила Маккэнна или Финнея. Ей сказали, что Финней вышел в отставку, а Маккэнн теперь работает в отделе убийств. Финнея разыскать ей было бы нелегко, а вот узнать, где находится отдел убийств, проще простого, а дальше всего-то и надо было несколько вечеров провести у входа, под конец рабочего дня. Ей даже расспрашивать никого не пришлось, она так много о нем думала, что легко узнала. Даже пятнадцать лет спустя.
– И что потом? Ну выследила его. И?
Я тряхнула головой:
– Не знаю.
Стив провел рукой по волосам, пытаясь их пригладить.
– Думаешь, он и был тайным любовником?
– Я размышляла об этом, но не понимаю, зачем ей это.
Мы снова вернулись к началу: зачем такой девушке немолодой уже полицейский с пивным пузом? Пофлиртовать, чтобы выведать все, что он знает об ее отце? Конечно. Но крутить с ним полгода? Зачем?
– Она пыталась приблизиться к отцу, а Маккэнн был ее единственной связью.
– Господи, – я скривилась, – да хрень это. Гэри тоже был связью, но с ним она не пыталась проделать что-то подобное. Он бы сказал.
– Может, она западает на полицейских? Хотела поговорить с тобой, потом с Гэри, огляделась, поняла, что ей тут нравится…
Такие встречаются. В основном среди женщин, но я видела и мужиков. Ты можешь быть красив как одноглазый крокодил, но их это не волнует, они внешности даже не замечают, им нужен твой адреналин, ощущение силы, которое исходит от тебя, нужна история, которая не заканчивается словами и жили они долго и счастливо, и работали в центре по обслуживанию клиентов. Расскажи мне, кого ты сегодня арестовала, надень форму, достань наручники. Таких легко распознать. Но есть и полицейские, которым это нравится, они себя чувствуют рок-звездами. И случается, отхватывают кусок больше, чем могут проглотить.
Маккэнну, похоже, достался слишком большой кусок.
– Если она западала на полицейских, то могла бы подцепить молодого. Почему именно он?
– Потому что ей не нужен был патрульный, который досаждает людям выписыванием штрафов за стоянку в неположенном месте. Мы же с тобой обсуждали: после прежней скучной жизни ей хотелось сильных ощущений. Ей хотелось детектива из отдела убийств.
Такое я могла понять. В Убийствах работают охотники за крупной дичью. Мы заняты тем, что выслеживаем самых опасных хищников. И для тех, кто западает на полицию, мы особенное лакомство. Если Ашлин и вправду подсела на полицию, то Стив попал в точку. Выбор у нее был ограниченный. Отдел маленький, человек двадцать пять, половина в возрасте Маккэнна, а то и старше, и супермоделей среди них нет. Но все-таки не верилось, что она могла выбрать Маккэнна с вечной его брутальной небритостью, всегда угрюмого, молчаливого. Если вспомнить Рори и ее бывших, то брутальность не в ее стиле. Она бы скользнула взглядом по Маккэнну и пошла искать дальше, кого-то более прилизанного, кого-то, кто может поддержать беседу, кого-то, как…
