– Да, он рассказывал мне, но я не знал, что это произошло, когда BBC вела трансляцию.
– О да. После спектакля люди начали выстраиваться в очередь за кулисами, чтобы Полианна оставила им отпечаток копыта в их программках. Это было что-то немыслимое. Джон отнесся ко всему спокойно, в своей манере.
– Забавно, – задумчиво произнес я. – Настоящая знаменитость.
– Кто? – спросил Джон, неожиданно появившись. Теперь он был одет, как простой испанский крестьянин: в старые ботинки, кожаные гамаши, фланелевые брюки, белую рубашку и серый жакет.
– Полианна, – ответила Кей. – Я только что рассказывала Джону о том, как публика привыкла выстраиваться в очередь за ее автографом.
– О да, – хохотнул Джон. – В первый раз это стало для меня настоящим сюрпризом, но вскоре мы уже вошли во вкус. Ее копытное масло работало, как чернила.
– Думаю, вы не могли с этим смириться, – усмехнулся я.
– Ну, что скажете? – спросил нас Джон. – Сойду я за испанского крестьянина?
– Вы, несомненно, выглядите, как настоящий персонаж. Но в чем заключается ваша роль? – спросил я, только сейчас осознав, что фактически не знаю сюжета.
– Ну, в первом акте это уличная сцена, и мы появляемся на сцене. Полианна везет две плетеные корзины с кувшинами вина, а я разгуливаю по сцене, предлагая их сельчанам. Потом в третьем акте мы бродим по полю битвы. В этот раз плетеные корзины полны боеприпасов, и я продаю их вместе с Полианной каким-то цыганам, которые уводят ее.
– Не могу дождаться начала представления, – сказал я.
– Ну что, пойдем, Полианна, пора надеть на тебя твою амуницию.
Кулисы стали наполняться артистами, многие из которых хотели поприветствовать Полианну. А по ту сторону занавеса уже явственно слышался шум: зрители занимали свои места. Раздалось объявление: «Десять минут до начала».
Я уже был весь в предвкушении начала действа, а члены труппы явно относились к происходящему, как к еще одному рабочему дню: кто-то беспечно играл в телефоне, кто-то болтал. Теперь Полианна несла две корзины, закрепленные на специально сделанной сбруе с незаметным мешком сзади, чтобы ловить случайно упавшие предметы. Но за девять лет никаких подобных инцидентов не возникало. Джон надел свою простую широкополую шляпу и взял в рот трубку.
– Пять минут до поднятия занавеса, всем занять свои места, тишина за сценой, спасибо.
Все тут же послушно отложили свои телефоны. Одни артисты отправились к сцене, в то время как другие встали за кулисами, ожидая своего выхода в том же расслабленном состоянии. Я восхитился тому, как четко и профессионально все было организовано. Да, это Королевский оперный театр, так что тут не было ничего удивительного.
Оркестр заиграл, занавес поднялся, началась опера, и я тайком прокрался вперед, чтобы смотреть из-за кулис прямо у сцены. Зрительный зал был забит, все 2256 мест заняты. Я испытывал волнение, просто стоя за кулисами, даже не на сцене.
Я был всего в полуметре от огней рампы. И мне ничего не стоило выйти на сцену, помахать зрителям или отвесить поклон. Это было то же самое головокружительное чувство, которое испытываешь, стоя на крыше высокого здания и представляя, что прыгаешь вниз. Несколько минут спустя я уже начал привыкать к моему тайному пункту наблюдения, наслаждаясь предоставленной мне уникальной возможностью.
Вскоре Полианна и Джон вышли на сцену в первом акте, а потом так же скоро вернулись со сцены, исполнив, как всегда безукоризненно, насколько я мог судить, свои роли. Я вернулся на прежнее место, чтобы присоединиться к ним. Джон сразу же снял с Полианны ее «наряд», чтобы дать ей немного отдохнуть: ведь они не понадобятся до конца первой части спектакля. Полианна, уже привыкшая ко всему этому, снова устроилась в своем гнездышке.
В конце второго акта опустился экран, означавший антракт. Шумная суматоха зрителей перекрывала любой шум за сценой, и теперь мы снова могли говорить нормальным голосом.
– Думаю, можно выпить кофе. Не хотите? – спросил Джон. – Если вы побудете с Полианной, я выскочу и возьму.
– Да, конечно, спасибо.
Джон исчез вместе с большей частью труппы, направившейся в гримерные. Несколько человек остались, чтобы пообщаться с Полианной. Она обернулась к ним, приветствуя своих поклонников. Похоже, ее не утомляло внимание. Рабочие сцены принялись менять декорации для второй части спектакля, действуя на сцене и в кулисах.
Вскоре вернулся Джон с кофе.
– Ну как, пока нравится? – спросил он, протягивая мне один стаканчик.
– Все действо просто восхитительно. Я так до конца и не верю, что нахожусь за кулисами Королевского оперного театра, – признался я. – Это все немного нереально.
– По окончании спектакля, когда все уйдут, вы должны выйти на сцену. Это невероятное чувство, когда разглядываешь весь зрительный зал, стоя на сцене. И только тогда ты понимаешь, насколько уникально это место.
– Я обязательно так и сделаю.
Допив кофе, Джон снова занялся подготовкой Полианны, а к сцене потянулись артисты, несколько человек были одеты в другие костюмы.
– Пять минут до поднятия занавеса к началу второго действия, пожалуйста, займите свои места.
И снова все члены труппы мгновенно заняли свои места, и несколько минут спустя вступил оркестр, заиграв красиво и мощно. Занавес поднялся, и началось второй действие.
И опять я смотрел часть спектакля из-за кулис, хоть уже немного устал от ограниченного вида. Я пообещал себе, что если в продаже еще остались билеты на последние представления, обязательно приду и посмотрю спектакль из зрительного зала, как полагается. Когда опера достигла своей кульминации, я побрел вдоль кулис к заднику сцены, где Саманта держала под уздцы Луи для Габора Бретца, игравшего Эскамильо. Он уже взобрался на него, чтобы выехать на сцену для грандиозного финала.
Когда отзвучали финальные аккорды, публика взорвалась от восторга. Артисты несколько раз вышли на поклон, а потом занавес опустился, и все закончилось. И сразу же за кулисами развернулась активная деятельность: рабочие сцены принялись разбирать декорации. Оперу «Кармен» покажут теперь только в субботу, пока же Королевский балет представит постановку «Ромео и Джульетта», так что все следовало разобрать, чтобы подготовить новые декорации. Я в изумлении наблюдал за четкостью хода всей операции. Спустя примерно двадцать минут упорядоченного хаоса сцена была пуста, и теперь стало заметно, насколько обширно в действительности общее пространство. Занавес снова подняли. Нашим взорам открылся теперь уже пустой зрительный зал. Я нерешительно покинул свое место рядом с загоном Полианны и двинулся к сцене, разглядывая кресла партера, бельэтаж, балкон и амфитеатр. Джон был прав: это зрелище действительно захватывало дух. Я подумал о том множестве всемирно известных балерин и оперных певцов, которые выступали прямо на этой сцене. А потом задумался: а скольким ветеринарам посчастливилось стоять там, где стою я?
