Элспет не дала номера их брата Джо – только адрес, который тот ей оставил, когда заявился пару недель назад бухой, чтобы одолжить бабла. Мало шансов застать его там же. Джо был убежденным халявщиком и перебирался с места на место, то снимая ненадежную хату в ЖСК, то пользуясь добротой старых приятелей, после чего навсегда обрывал связи с организациями и друзьями.
Этот район нового Лита предназначался для яппи, но квартиры строились из дешевых материалов, поблизости не было никакой социальной инфраструктуры, так что из-за кризиса они стали неликвидными. Чтобы сократить потери, застройщики передали жилье ЖСК, который сдавал его квартиросъемщикам, живущим за чертой бедности, – нередко исключенным из крупных программ за антиобщественное поведение. Поэтому те немногие яппи, что по глупости приобрели подобную недвижимость, неожиданно оказались обитателями рудиментарных трущоб.
К удивлению Франко, Джо все еще проживает по тому же адресу и почти сразу невесело открывает дверь, после чего возвращается внутрь, вынуждая его пойти следом. Брат смотрит на Франко безразлично, словно тот недавно выскочил за сигами, а не свалил в Калифорнию на шесть лет. Джо Бегби, одетый в аляску, плюхается на кушетку и отхлебывает выдохшегося сидра из литровой пластиковой бутылки. Ему сразу легчает, когда Франко отказывается от глотка.
Франко окидывает взглядом маленькую голую халупу. Стены побелены, но засалены вокруг выключателей. Бежевый ковер, к которому прилипают ноги, полинял от разных пролитых жидкостей. Повсюду пустые картонки из-под еды, банки из-под напитков и переполненные пепельницы. Напоминает антирекламу: как не должен жить мужчина средних лет.
– Эта Сандра, Фрэнк, ты был прав за нее. Ты просчитал эту овцу, – говорит красноглазый изможденный Джо, полируя сидр глоточком виски из бутылки «Граус».
Он протягивает ее Франко, но тот снова отмахивается, вспоминая о Сандре и чипсах. Они всегда ассоциировались у него друг с другом после подросткового секса на старом товарном складе.
– Вытурила тебя, угу?
– Ебаная блядская сука, – цедит Джо, и глаза у него загораются. – Натравила на меня спиногрызов, и все такое. – Он качает головой, но потом его лицо вдруг веселеет. – По-любасу рад тебя снова видеть. Я знал, что ты вернешься.
– Только на похороны. Потом свалю.
Лицо Джо сердито морщится, и он опускает виски на деревянный журнальный столик, почерневший по периметру от затушенных бычков.
– Тока не говори мне, что не ищешь того мудака, который Шона порешил! Уж я-то ищу!
– Угу, лежа на диване?
– Я ищу! – протестует Джо. – Это не так просто… ты не в курсах, что тут щас творится…
– Угу, жизнь – нелегкая штука, – вежливо соглашается Франко.
– Курева нема.
– Какая трагедия. Прими мои пофигезнования.
– А ты завязал?
– Угу.
– Смолить?
– Угу.
– Завязал с куревом?
Франко качает головой:
– Ну как тебе еще сказать?
– Гммф. – Джо сверлит брата взглядом. – Значит, это художество бабло приносит?
– У меня все тип-топ.
– Угу, читал за все это, базара нет. Угу, у тебя-то все пучком! Шкары, – озлобленно говорит Джо, кивая на начищенные черные кожаные туфли Франко. Похоже, это его заводит, и он вдруг взрывается: – Не говори только, что не совершал ошибок, Фрэнк!
Фрэнк Бегби сохраняет спокойствие и ровно, размеренно втягивает воздух.
– Ошибки совершают другие люди. Люди, которые пытались меня объебать. Вот они совершали ошибки. Обычно они за это расплачивались.
Брату приходится сбавить обороты.
– Калифорния. Как тебе там, Фрэнк?
– Вполне.
– Кто бы сомневался. – Глаза Джо бегают, точнее, бегает что-то в их глубине. – Вот как такие попадают в Калифорнию? – говорит он, еле ворочая языком, а потом вдруг резко: – Большой домина, да?
– Пять спален. Большая пристройка, переоборудованная под мастерскую, или студию, как я ее называю. – Франко буквально поет, ощущая приятный вкус во рту.
– Рядом с морем?
– Не-а. Ну, где-то в трех четвертях мили.
– Но зато большой домина, – с упреком продолжает Джо.
– Угу, хотя в округе полно домов еще больше. А ты? Так и валандаешься по чужим диванам, братан?
– Угу, это хата моего другана Даррена.
– Приятного мало, – кивает Франко, снова окидывая взглядом комнату, стены которой как будто немного сдвигаются всякий раз, когда он на них смотрит. – Может, я просто не догоняю, в чем тут гламур.
Джо вне себя и злобно смотрит на Фрэнка:
– Вернулся сюда, чтобы жировать тут над всеми…
– Видать, когда сам кормишься халявой, кажется, что все остальные жируют, – говорит Франко.
– Позычь, а? – просит Джо совсем другим тоном. Франко еще в самом начале разговора понял, что добродушие или презрение окружающих совершенно не влияют на настроение Джо. Оно целиком определяется количеством алкоголя, гуляющего по организму, и беспорядочным внутренним монологом, который отрывисто звучит в его затуманенном мозгу.
Франко встает и выуживает из кармана хрустящую десятку. Кладет на стол.
– До встречи на стадике за воротами.
11
Второй сын
Он прошел мимо старой школы «Литская академия» на Дьюк-стрит, теперь переоборудованной в многоквартирный дом, вспоминая, как сидел рядом с тощим рыжеволосым Рентоном на уроке английского. Как силился понять слова на странице, зная, что учитель Хезерингтон, задиристый бородатый регбист с кожаными заплатами на локтях клетчатого пиджака, снова заставит его читать. Мысленным взглядом он увидел, как учитель, выпучив зенки, озирает класс, а у маленького Фрэнка внутри все сжимается и душа уходит в пятки.
– Фрэнсис, следующим читаешь ты…
Класс охватывает бурная радость от предстоящего унижения. Затем сидящий рядом Марк Рентон шепчет:
– Джули сходила в кино с Элис.
– Джули сходила в кино с Элис… – повторяет Франко.
– Очень хорошо, Фрэнсис Бегби. Но было бы куда лучше, если бы Марк Рентон держал рот на замке… Следующая строка, Фрэнсис.
У него перед глазами, эхом отражаясь друг в друге, пляшут каракули.
– Ш… ш… ш…
– Так что же там Джули и Элис… еще помнишь их?.. Что там Джули и Элис ходили смотреть в кино, Бегби? Какой фильм они посмотрели?
Вокруг медленными волнами нарастает смех. Он чувствует, что Рентон, один лишь Рентон, злится вместе с ним.
– Кто-нибудь может помочь Фрэнсису Бегби?
«Кто-нибудь может помочь Фрэнсису Бегби?»
