– Джайлз Александр Фердинанд де Хаваарн!
Клодия посмотрела на резную дверь, потом развернулась и быстро зашагала прочь. Ей чудилось, что она слышит насмешливый шепот отца: «Смотри, Клодия! Фигуры на шахматной доске. Как жаль, что победитель только один».
18
Что для принца?
В небе солнце, дверь открыта.
Что для Узника?
Вопрос без ответа.
Песни Сапфика
– Аттия, выпусти меня!
– Пока не могу. – Аттия опустилась на корточки рядом с клетью. – Потерпи!
– Новые подружки-красотки вконец вскружили тебе голову? – Развалившись, Кейро сидел у дальней стены: ноги вытянуты, руки скрещены на груди. Он изображал презрительную невозмутимость, но Аттия хорошо успела его узнать и чувствовала: внутри он весь кипит.
– Сам понимаешь: ссориться с ними нельзя.
– Кто они такие?
– Тут сплошь женщины. Большинство ненавидят мужчин: наверное, настрадались. Себя они называют Лебедями. У каждой в имени какой-то номер, как у звезды в созвездии.
– Прямо песня какая-то! – Кейро наклонил голову набок. – Ну а когда меня убьют?
– Пока неизвестно. Я слезно умоляла их одуматься.
– Перчатка где?
– У Ро.
– Так выкради!
– Думаешь, я об этом не думаю? – Аттия опасливо покосилась на дверь. – Это Гнездо висит под потолком. Отсеки, проходы – все переплетено. Наверняка отсюда можно спуститься, но как, я пока не поняла.
– А конь где? – спросил Кейро после небольшой паузы.
– Понятия не имею.
– Чудесно! На нем все наши пожитки.
– Все твои пожитки! – уточнила Аттия, откидывая назад спутанные волосы – Есть кое-что еще. Эти девушки помогают Смотрителю. Черному Сапиенту, как они его называют.
Кейро впился в нее взглядом:
– Они отдадут Перчатку ему!
«А ты догадливый», – подумала Аттия.
– Да, но…
– Аттия, нужно отнять у них Перчатку! – Кейро вскочил и вцепился в прутья. – Без нее до сути Инкарцерона не добраться.
– Как же ее отнимешь? Нас двое, а их…
Кейро в ярости пнул прутья клетки:
– Аттия, выпусти меня! Соври им что-нибудь! С виадука меня сбросить предложи, главное – выпусти!
Девушка хотела отвернуться, но Кейро потянулся сквозь прутья клетки и схватил ее:
– Они тут все получеловеки, ты в курсе?
– Некоторые – да. Ро, например, Зета. У Омеги клещи вместо кистей. – Аттия глянула на Кейро. – Ну, теперь ты сильнее их ненавидишь?
Кейро холодно засмеялся и постучал ногтем по металлическому пруту – металл зазвенел о металл.
– Ну и лицемер! – Аттия отступила от клети. – Слушай, по-моему, мы не правы. – Не дав Кейро вспылить, она продолжила: – Если отдать Перчатку Инкарцерону, он осуществит свой безумный план Побега. Здесь все погибнут. Я так не могу, Кейро. Я просто не могу так.
Кейро пригвоздил Аттию ледяным пугающим взглядом. Девушка попятилась.
– Может, мне нужно выкрасть Перчатку и сбежать. А тебя оставить тут. – Уже стоя в дверях, Аттия услышала ледяной, угрожающий шепот:
– Тогда ты станешь не лучше Финна. Лгуньей. Предательницей. Ты так со мной не поступишь, Аттия.
Девушка не оглянулась.
– Расскажите нам еще раз о том памятном дне. О дне охоты. – Инквизитор Тени навис над Финном, строго глядя на него.
Финн стоял в пустом центре зала. Хотелось пройтись туда-сюда, но он проговорил:
– Я ехал верхом…
– Один?
– Нет… наверняка с кем-то. Поначалу.
– С кем именно?
– Не знаю. – Финн потер щеку. – Я много раз пытался вспомнить, но…
– Вам было пятнадцать лет.
– Шестнадцать. Мне было шестнадцать.
Ясно, его сбивают с толка.
– Конь был гнедой?
– Нет, серый. – Финн зло посмотрел на королеву: та сидела с полузакрытыми глазами и держала на коленях собачку, ритмично ее поглаживая. – Я же объяснял: конь прыгнул. Меня словно ужалило в ногу, и я упал.
– На глазах свиты?
– Нет, я был один.
– Но вы только что сказали…
– Знаю! Возможно, я заблудился. – Финн покачал головой. Глаза зачесались. Ну вот, опять. – Возможно, свернул не туда. Я не помню! – Финн велел себе не расслабляться, в любой миг ожидая подвоха.
Самозванец развалился на скамье и слушал с раздражением и скукой.
Инквизитор приблизился. Черные глаза смотрели абсолютно спокойно.
– На самом деле вы все придумали. Не было никакой засады. Вы не Джайлз. Вы подонок из Инкарцерона.
– Я принц Джайлз! – Возражение получилось слабым, неубедительным для самого себя.
– Вы Узник. Вор. Разве я не прав?
– Правы. Но вы не понимаете, в Инкарцероне…
– Вы убийца.
– Нет. Я никогда не убивал.
– В самом деле? – Инквизитор отодвинулся с какой-то змеиной гибкостью. – А как насчет женщины по имени Маэстра?
Финн резко поднял голову:
– Откуда вы знаете о Маэстре?
По залу прокатился беспокойный ропот. Члены Совета зашептались. Даже самозванец спину выпрямил.
– Это не важно. Важно, что она упала в гигантскую Расщелину, потому что мост, на котором она стояла, обрушился. Это ваших рук дело.
– Нет! – проорал Финн в лицо Инквизитору, но тот не отступил.
– Да. Вы украли у нее некое устройство. Каждое ваше слово – ложь. Вы лжете о видениях. Лжете о разговорах с призраками.
– Я не убивал ее! – Финн потянулся к шпаге, но ее на поясе не оказалось. – Да, я был Узником, потому что Смотритель вколол мне лекарство и упек в тот ад. Он стер мне память. Я Джайлз!
– Инкарцерон не ад. Это крупномасштабный эксперимент.
– Это ад. Мне ли не знать.
– Лжец.
– Нет…
– Вы лжец. Вы всегда были лжецом. Разве не так? Не так?
– Нет! Я… Я не знаю! – Больше он не вынесет. В горле пересохло, перед глазами поплыло – Финна мучили предвестники припадка. Если припадок случится здесь, ему конец.
Финн уловил какое-то движение и поднял голову. Инквизитор Света жестом просил слуг принести кресло, а Инквизитор Тени удалился на свое место.
– Прошу вас, сядьте! Постарайтесь успокоиться. – Волосы Инквизитора Света серебрились, слова переполняла забота. – Подайте, пожалуйста, воды.
