– Академию вы покинули одиннадцатилетним.
– Мне было девять, и вам это прекрасно известно. Мой отец считал, что наследному принцу больше подобает домашнее обучение.
– У вас было несколько наставников, все именитые сапиенты.
– Верно. Сейчас они все, к сожалению, мертвы.
– Ваш гувернер, Бартли…
– Бартлетт.
– Ах да, Бартлетт. Его тоже нет в живых.
– Я знаю. Его убили Стальные Волки. Та же участь постигла бы и меня, останься я при дворе. – Лицо Лжеджайлза смягчилось. – Старина Бартлетт, я так его любил!
Финн заскрипел зубами, члены Тайного Совета переглянулись.
– Вы бегло говорите на семи языках.
– Да.
Следующие вопросы прозвучали на иностранном языке, Финн даже не понял на каком, а Лжеджайлз ответил негромко и насмешливо.
Разве можно начисто забыть язык? Такое бывает? Финн потер глаза, надеясь, что они перестанут чесаться.
– Вы блестящий музыкант?
– Есть поблизости клавесин или альт? – В голосе Лжеджайлза появилась скука. – Или мне спеть? Хотите, спою, господа? – Он улыбнулся и серебристым тенором вывел отрывок из арии.
Члены Тайного Совета зароптали. Королева хихикнула.
– Прекратите! – Финн вскочил на ноги.
Самозванец осекся, перехватил взгляд Финна и негромко предложил:
– Ну так спойте, господин хороший! Или сыграйте. Или скажите что-нибудь на иностранном языке. Или прочтите что-нибудь из Алисена и Кастра. Ваш помоечный выговор придаст им особое очарование.
Финн не шелохнулся.
– Принца отличает другое, – прошелестел он.
– С этим можно поспорить. – Лжеджайлз поднялся. – Культурных аргументов у тебя нет. У тебя, Узник, есть только злоба и насилие.
– Сир, пожалуйста, сядьте! – попросил Инквизитор Тени.
Финн огляделся. Члены Тайного Совета не сводили с него глаз. Они – судьи, своим решением они могут приговорить его к пыткам и казни или посадить на трон. В непроницаемых лицах Финн читал замешательство и враждебность. Жаль, рядом нет Клодии. Или Джареда. Особенно жаль, что нет Кейро с его грубым, циничным юмором.
– Вызов на дуэль в силе, – проговорил Финн.
Лжеджайлз глянул на королеву и негромко проговорил:
– Как и мой ответ.
Финн сел у стены, кипя от ярости.
– У нас есть свидетели, – сказал Лжеджайлзу Инквизитор Тени. – Ваши соученики по Академии, слуги, придворные дамы.
– Замечательно. Хочу увидеть каждого из них. – Лжеджайлз устроился удобнее. – Пусть войдут в этот зал. Пусть посмотрят на меня – и на него. Пусть скажут, кто из нас принц, а кто Узник.
Инквизитор Тени внимательно на него посмотрел и поднял руку.
– Введите свидетелей! – приказал он.
19
Эзотерика – драгоценные обломки наших знаний. Восстанавливать утраченное придется нескольким поколениям сапиентов. Многое потеряно безвозвратно.
Сапиент Мартор. Отчет о проекте
– Тебя следует наказать. Это ты сказала Клодии, что она мне не дочь.
Разве это презрительный рокот Инкарцерона? Аттия вгляделась в укоряющее алое Око:
– Да, я. Ей нужно было знать.
– Очень жестоко с твоей стороны. – Голос звучал устало и мрачно.
Неожиданно стена завибрировала, явив Смотрителя.
Ро чуть не вскрикнула, Аттия смотрела, разинув рот. Трехмерное изображение Джона Арлекса трепетало по краям и местами просвечивало. Ро рухнула на колени, а Аттия лишь огромным усилием воли не последовала ее примеру под холодным взглядом серых глаз.
Джона Арлекса Аттия прежде видела лишь в ипостаси Блейза. Сейчас же он был Смотрителем – в черном шелковом сюртуке, черных бриджах и сапогах из мягкой кожи. Седеющие волосы перехвачены сзади бархатной лентой. Сначала Аттия решила, что Арлекс – сама элегантность, хоть и аскет, но вот он приблизился, и она заметила на его сюртуке потертости и пятна. Да и борода явно требовала более тщательного ухода.
– Да, – кисло кивнул Смотритель. – Жизнь в Инкарцероне сказывается и на мне.
– Жалости от меня ждете?
– О, цепная рабыня подает голос. Где Перчатка Сапфика?
– Спроси моих надзирательниц, – ответила Аттия чуть ли не с улыбкой.
– Мы не надзирательницы, – пролепетала Ро. – Ты можешь уйти в любой момент. – Серым и золотым глазами девушка украдкой поглядывала на Смотрителя. Казалось, он завораживает ее.
– Перчатку! – рявкнул Смотритель.
Ро кивнула, вскочила на ноги и выбежала из отсека.
– Кейро у них в плену, – тут же проговорила Аттия. – Я хочу, чтобы его отпустили.
– Почему? – поинтересовался Смотритель. Он ехидно улыбался и с интересом оглядывал Гнездо. – Очень сомневаюсь, что он старался бы ради тебя.
– Вы его не знаете.
– Напротив. Я тщательно изучил ваши досье. Кейро жесток и амбициозен. Ради своих интересов он пойдет по головам. – Смотритель улыбнулся. – Я намерен использовать это против него. – Джон Арлекс подкрутил невидимые рычажки, изображение задрожало, потом стало четче. Теперь он казался еще ближе – как будто, протянув руку, Аттия могла бы коснуться его. Джон Арлекс повернул голову и покосился на девушку. – Ты, конечно же, можешь бросить Кейро и принести Перчатку сама.
На миг Аттии почудилось, что Смотритель прочел ее мысли, но потом она проговорила:
– Хотите Перчатку – велите Лебедям освободить Кейро.
Ответа она не дождалась, потому что вернулась запыхавшаяся Ро, а за дверью собрались ее любопытные сподвижницы. Ро аккуратно положила Перчатку перед изображением Смотрителя.
Джон Арлекс сел на корточки и потянулся к Перчатке. Рука его прошла насквозь. Чешуйки драконьей кожи переливались.
– Так она существует! Какое чудо. – Смотритель залюбовался Перчаткой, а Аттия разглядела у него за спиной большую мрачную камеру, залитую тускло-красным светом. Она уловила звук – пульсирующие удары, которые уже слышала во сне.
– Раз вы были Снаружи, то могли заступиться за Финна. Вы могли бы свидетельствовать в его пользу. Рассказать, что лишили его памяти и заточили сюда!
Смотритель медленно поднялся и стряхнул с перчаток что-то вроде ржавчины.
– Узница, ты слишком много себе позволяешь. – Холодные глаза Джона Арлекса пронзили Аттию. – Мне нет дела ни до Финна, ни до королевы, ни до любого из династии Хаваарна.
– Вам есть дело до Клодии. Опасность может грозить и ей.
Серые глаза сверкнули. На миг Аттия подумала, что задела его, но по непроницаемому лицу не поймешь.
