– Я все вспомнил.
– Вспомнил?
– Вспомнил, кто я такой, – ответил Финн. – Вспомнил, что я принц, что меня зовут Джайлз.
Кейро отозвался не сразу. На миг голубые глаза впились в Джареда.
– Ясно… И теперь принц двинет на Инкарцерон – как, бишь, в кус-книге? – всю свою конницу и всю свою рать?
– Нет. – Финн вытащил часы и положил на стол рядом с Перчаткой. – Потому что вот она, Тюрьма. Вот отсюда ты спасся. Вот громадина-постройка, которая всех нас одурачила. – Финн вложил часы Кейро в ладонь, а кубик поднял ему к самым глазам. – Вот он, Инкарцерон.
Джаред рассчитывал на изумление, на благоговейный страх, но не увидел ни того ни другого. Кейро расхохотался.
– Ты в это веришь? – простонал он сквозь смех. – Даже вы, наставник, верите?
Не успел Джаред ответить, как распахнулась дверь и караульный ввел Ральфа.
– В чем дело? – рявкнул Финн.
– Сир! – задыхаясь, пролепетал Ральф. – Сир…
Из-за спины ключника выступил солдат с мечом в одной руке и с пистолетом в другой. Следом в Большой зал скользнули еще двое солдат. Один захлопнул дверь и привалился к ней.
Джаред медленно поднялся. Кейро не шелохнулся, но смотрел решительно.
– Мы пришли за графом. Один из вас откроет дверь и выведет его. Если кто-то еще шелохнется, я стреляю. – Солдат поднял пистолет – теперь его дуло смотрело Финну промеж глаз.
– Простите меня, сир, простите! – запричитал Ральф. – Они заставили меня сказать…
– Ничего страшного, Ральф, – отозвался Финн, глядя на королевского посланника. – Джаред?..
– Я приведу его, – кивнул сапиент. – Не стреляйте. Насилие ни к чему. – Шагнув к двери, Джаред оказался вне поля зрения Финна, и тому осталось смотреть на черное дуло.
– У меня это уже во второй раз, – сказал Финн, слабо улыбаясь.
– Да ладно тебе, братец! – беззаботно воскликнул Кейро. – В Тюрьме без такого почти ни дня не проходило.
За спиной у них отперли дверь. Послышался тихий, спокойный голос Джареда, потом чей-то радостный хохот. Это Каспар, кто же еще…
– Как вы сюда пробрались? – спросил Финн солдата.
Рука с пистолетом не дрогнула, но посланник королевы ответил:
– В окрестном лесу мы поймали Стального Волка и… вызвали его на откровенность. Он показал нам туннель, которым воспользовался сапиент.
– Неужели вы рассчитываете вернуться в лагерь тем же способом? – поинтересовался Финн, истекая потом.
– Нет, Узник, отсюда мы уйдем через главные ворота.
Вдруг другой солдат вскинул пистолет:
– А ну стой смирно!
Похоже, Кейро таки шевельнулся. Финн видел только его тень на полу. Облизнув пересохшие губы, он проговорил:
– Вы слишком самоуверенны.
– Ну, это вряд ли… Граф Стинский, они не навредили вам?
– Они не посмели бы. – Каспар вошел в зал и огляделся. – Так-то лучше, да, Финн? Теперь командую я. – Он сложил руки на груди. – Что, если велю солдатам отрезать парочку ушей и рук?
В негромком смехе Кейро Финну послышалась тревога.
– Детка, да тебе пороху не хватит!
– Думаешь? – Каспар свирепо глянул на Кейро. – Возьму и сам отрежу!
– Сир, – начал Джаред, – мы привели вас сюда не для того, чтобы обидеть, а чтобы прекратить осаду. Вы прекрасно это понимаете.
– Не заговаривай мне зубы, Джаред! Эти два головореза убили бы меня, а потом, может, и тебя. Тут гнездилище мятежников. Не знаю, где прячется Клодия, но пусть и она не рассчитывает на наше милосердие. – Каспар заметил Перчатку и с любопытством к ней пригляделся. – А это еще что?
– Пожалуйста, не трогайте! – Голос Джареда звенел от волнения.
Каспар шагнул к столу:
– Почему не трогать?
Тень Кейро чуть придвинулась, Финн тоже сжался в комок.
– В этой Перчатке большая магическая сила, – пояснил Джаред с вполне понятной неохотой. – Возможно, она открывает путь в Тюрьму.
Глаза Каспара алчно вспыхнули.
– Мама обрадуется такому подарку!
– Сир, не надо…
Солдат покосился на сапиента. Каспар же проигнорировал просьбу и потянулся за Перчаткой. В тот же миг Джаред схватил его и заломил руки. Каспар завопил, а наставник спокойно обратился к солдату:
– Опустите пистолет. Пожалуйста!
– Вы, наставник, графа не обидите, – проговорил солдат. – А я получил четкий приказ. Узник должен умереть. – Палец на спусковом крючке шевельнулся, и Финн упал, потому что Кейро отпихнул его в сторону. Грянул выстрел, такой мощный, что Финна швырнуло на край стола и оглушило. Ральф и Джаред перевернули стол так, чтобы крышка загородила Финна, а ему казалось, что крики и звон посуды раздаются прямо у него в голове, что по полу растекается не вино, а его собственная кровь.
Потом дверь распахнулась. Послышались крики и топот. Финн вдруг понял, что на полу все-таки кровь и это кровь Кейро. Среди шума и гама его побратим лежал рядом с ним на полу, неподвижный, скрючившийся.
– Финн! Финн! – Руки Джареда подняли его с пола. – Финн, ты меня слышишь?
– Со мной все хорошо, – заверил он, но голос звучал как у пьяного. Финн высвободился из объятий сапиента.
– Наши люди слышали выстрел. Инцидент исчерпан.
С громко бьющимся сердцем Финн коснулся руки Кейро и стиснул синий бархатный рукав:
– Кейро!
Целую секунду не было ни ответа, ни движения – ничего. Финн почувствовал, как блекнет окружающий мир, как весь его мир превращается в сплошной страх.
Тут Кейро вздрогнул, перевернулся на спину, и все увидели рваную рану – обширный ожог у него на ладони. Кейро били конвульсии.
– Ты… смеешься? – удивленно спросил Финн. – Почему ты смеешься?
– Потому что рука болит, братец. – Когда Кейро приподнялся, в глазах у него стояли слезы. – Раз рука болит, значит она человеческая.
Рана была на правой руке, металлический ноготь ярко выделялся на фоне обожженной плоти.
Финн покачал головой и хрипло рассмеялся вместе с ним:
– Ты сумасшедший!
– Да уж, в самом деле, – согласился Джаред.
– Наставник, для меня это важно, – сказал ему Кейро. – Кровь и плоть. Для начала неплохо.
Пока Финн помогал ему подняться, Каспара и королевских солдат под конвоем вывели из зала.
– Заблокируйте туннель! – прошипел Финн.
– Исполним немедленно, милорд, – с поклоном отозвался Сомс, но, едва повернувшись к двери, замер.
В ту секунду с миром что-то случилось.
