Книга Мастерская кукол , страница 75. Автор книги Элизабет МакНилл

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Мастерская кукол »

Cтраница 75

Радость нахлынула на него. Все его существо переполнялось пьянящим восторгом и трепетом, которое Сайлас не решался назвать и которое хотел бы навсегда сохранить в себе, если бы мог. То, что он испытывал, было куда лучше, чем бежать за Флик по лугам Стаффордшира, лучше, чем наткнуться на череп барана с круто изогнутыми рогами, лучше, чем наконец-то получить возможность беспрепятственно целовать Флик в губы и знать, что отныне она принадлежит только ему одному.

Итак, решено. Он освободит Айрис, чего бы это ни стоило.

Успех

– Дорогой, – сказала Айрис, потянув Луиса за руку, – что случилось? Ей-богу, ты двигаешься медленнее, чем Джинивер. На выставке хватает интересных вещей. В конце концов, не так уж важно, на какое место повесили твою картину.

– Ладно, идем. Главное, сохранять достоинство, – отозвался Луис, но тут же рассмеялся и двинулся дальше чуть ли не вприпрыжку. – Думаю, для меня не будет слишком большим сюрпризом, если мою картину засунули куда-нибудь в темный уголок, как было в прошлом году с хантовским «Риенци» 43. В конце концов, я это предвидел.

Огромное, почерневшее от копоти здание Королевской академии на Трафальгарской площади высилось прямо перед ними. У входа собралась небольшая толпа мужчин в черных цилиндрах, над которыми поднималось голубоватое облачко табачного дыма. Легкий ветерок рвал дым в клочья, но мужчины стояли неколебимо и твердо, словно черпая силу в тяжелой неподвижности здания у себя за спиной. Казалось, даже самое сильное землетрясение не в силах пошатнуть и самую тонкую из его колонн. Академия была незыблема, как скала. Глядя на ее толстые каменные стены, Айрис вспомнила свой рисунок и подумала, что Джинивер вмешалась очень своевременно. Кто бы мог подумать, что простая вомбата способна стать орудием Провидения! Сейчас Айрис была рада, что не смогла выставить свою «Античную руку» – все-таки рисунок был еще слишком сырым, незрелым. В следующем году, думала она, все будет по-другому. Чтобы ее дебют состоялся, она должна написать безупречную картину – такую, которая сразу же привлечет к себе внимание. Не последнюю роль играл и размер: Айрис уже решила, что ее полотно будет как минимум пяти футов в высоту. Чем больше места будет занимать картина, тем выше вероятность, что ее заметят.

Привратник открыл перед ними дверь, почтительно поклонился и знаком показал, что они могут пройти, минуя очередь. Пока они поднимались по мраморной лестнице, Луис чуть сильнее сжал ее локоть, и Айрис неожиданно почувствовала желание. Перед глазами промелькнула картина, заставившая ее порозоветь. Словно наяву Айрис увидела, как ее губы, плотно обхватив напряженный член Луиса, быстро движутся вверх и вниз и он едва сдерживает крик наслаждения.

Не удержавшись, она негромко хихикнула, и Луис удивленно посмотрел на нее, но ничего не сказал. На ходу он то и дело раскланивался с какими-то людьми, приподнимал в знак приветствия шляпу (еще один подарок Милле), и Айрис заметила в его волосах несколько засохших капель голубой краски. Время от времени Луис шепотом называл ей имена людей, с которыми здоровался.

– Это Браун, я слышал, о его «Чосере» 44 очень хорошо отзываются. А это Истлейк… и леди Истлейк. Это Лейтон… А вон тот тип – сам Рейнольдс…

В залах Академии стоял неумолчный гул множества голосов, а плотный табачный дым плыл под потолком подобно грозовой туче. Луис тоже достал из кармана трубку и крепко сжал зубами мундштук, но зажигать не стал. Когда они вошли в первый зал, он остановился и обвел взглядом стены – сначала на уровне глаз, потом выше и ниже. Айрис попыталась проделать то же самое, но не смогла – у нее буквально разбегались глаза. Представляя себе этот день, она думала, что картины будут висеть на стенах ровными рядами, но то, что она видела сейчас, больше всего напоминало хаос – великолепный и прекрасный хаос. Стены демонстрационного зала напоминали лоскутное одеяло, состоящее из заключенных в золоченые рамы картин самых разных размеров и форм – прямоугольных, квадратных, овальных и с закругленным верхом. Картины висели чуть не вплотную одна к другой – от пола до потолка, который один оставался свободным. Айрис и вообразить не могла, сколько кропотливого труда, вдохновения и бессонных ночей вмещает эта комната – быть может, несколько десятилетий или даже столетий. Попытавшись сосредоточиться на картине, изображавшей ручей в Шотландии, она никак не могла отделаться от мыслей о том, какими красками пользовался автор, как он накладывал их на холст, какую технику использовал. Да, в этом зале были собраны не только труд и вдохновение, но и работа мысли, которая скрывалась за каждым холстом, как за циферблатом часов скрывается сложный и тонкий механизм.

– Ее здесь нет, – сказал Луис напряженным голосом и потащил Айрис в следующий зал.

Пока они пробирались сквозь толпу, Айрис слегка приподняла юбки, чтобы на них кто-нибудь не наступил, а сама с любопытством оглядывалась по сторонам. Зрители внимательно рассматривали полотна, указывали друг другу на какие-то заинтересовавшие их детали, смеялись, задумчиво покачивали головами. Казалось, сегодня здесь собрался весь Лондон, чтобы обсудить новые картины и вынести приговор, но она знала, что это не так. На предварительный просмотр приглашали только специалистов-критиков и авторов.

– Как ты думаешь, сколько здесь может быть картин? – спросила она.

– Что-что?.. – переспросил Луис, и Айрис повторила вопрос. – Не знаю. Больше тысячи, наверное. Но где же она?!..

– Да вот же! Смотри! – Она потянула его за рукав, и Луис, повернувшись, двинулся в указанном направлении.

Его картина висела на стене Западного зала на лучшем месте – прямо по центру, на высоте человеческого взгляда. Ее яркие краски буквально светились на фоне темно-коричневых тонов остальных полотен.

А на картине…

На картине была она, Айрис. На глазах у всего мира. Луис запечатлел ее в цвете, окружил прямоугольником золотой рамы и… вдохнул в нее жизнь. Вот она, замершая на мгновение – и на века.

Как же все-таки здорово он ее написал!

Прошел почти месяц с тех пор, как Айрис видела картину в последний раз. Леди Гижмар в своей темнице стояла, повернувшись в полуанфас к зрителям. Одна рука была свободно опущена вдоль тела, другая, чуть приподнятая, указывала на пролетающую за решеткой окна голубку с зеленой ветвью в клюве. Сейчас, глядя на картину, Айрис спросила себя, как она могла сомневаться в том, что Луис ее любит? В каждом его мазке, в каждой линии сквозили такие безграничные нежность и любовь, что ей стало жарко. Это не просто картина, поняла Айрис. Это – признание.

– Плющ… – пробормотал Луис и, отступив на полшага назад, слегка нахмурился. – Надо было прописать листья порезче.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация