– Вика, вы готовы идти?
– Да, – просияла я.
И пока Михаил не придумал, что в срочно-обморочном порядке нужно перевести манифест насосных профсоюзов Гвинеи-Бисау или заказать билеты Егору на Северный полюс в один конец, я подхватила сумочку, пальто и выскользнула в коридор. Егор подал мне руку, и мы пошли к лифту.
Я стала внезапно лёгкая и свободная. Боже, как давно я себя так не ощущала! А ведь это моё нормальное, обычное состояние – радоваться моментам и любить жизнь! Замечать солнечных зайчиков на стёклах, восторгаться полётом пылинок в солнечных столбах, разгадывать образы облаков в небе и прислушиваться к птицам, чьи голоса нет-нет, да прорываются сквозь шум большого города. А вовсе не строить козни тирану! Да! Скоро ему грозит лишь участь персонажа в моём юмористическом романе. И никаких тебе больше: «Чаю. У вас ошибка! Приоритеты. Отчеты»!
Две недели прошло! Ужас! Завтра будет две недели тирании в моей жизни! Я узнала себя с новой стороны – оказывается, я умею быть коварной и радоваться этому, а мнила себя возвышенной и пушистой. Почти белочкой… Но, как выяснилось, у белочки ещё и зубы крепкие. Что ж, хорошо, что мой поход на тирана близится к концу! А то так ненароком обращусь в кобру и не замечу. Ведь говорит же индийский мудрец Васиштха о том, что для счастья и развития человеку важна хорошая компания…
– О чём задумалась, Вика? – спросил внезапно Егор.
Я улыбнулась ему.
– Так. Слишком много работы было в последнее время. Но это не очень интересно. Расскажите о себе.
– Прямо сразу? – усмехнулся он.
– Жизнь коротка. Чего время терять?
– Мне нравится твой подход! – сказал Егор, выходя из лифта на парковке. – И давай сразу на «ты», чего время терять?
Мы рассмеялись. Нас ждал невообразимый жёлтый с чёрным спорткар. Едва мы сели, Егор нажал на педаль, и авто с визгом рвануло со стоянки. Ой.
Мы помчались по городу с такой безбашенной скоростью, что хотелось схватиться за всё, что попало, тормозить каблуками в пол, а лучше зажмуриться.
– А давайте чуть-чуть помедленнее, пожалуйста, – попросила я.
– Давай, мы на «ты», – напомнил Егор.
– Хоть и на «ты», но помедленнее.
– Не бойся, ты в руках лётчика, – хохотнул он. – Реакция у меня что надо! Я в прошлом военный истребитель, так что всегда не езжу, а низко летаю.
«Уж лучше внимательный биоробот за рулём», – подумалось мне. Я снова вжалась в кресло, забывая, как дышать, когда мы на лихом вираже обошли КАМАЗ и вылетели на проспект.
– Падать некуда, мы на земле! – добавил Егор.
– Зато вмазаться в стену можно с разбегу… – пробормотала я.
Он снова расхохотался и, сжалившись, снизил скорость.
– Ладно уж, но ты привыкай!
«О нет, лучше на маршрутке с джигитом – мысленно парировала я. – Или пешком».
Егор притормозил возле ресторана «Моне», гранитной глыбой раскинувшегося за бамбуковыми зарослями, искусственным японским прудом с обязательным полукруглым мостиком, кувшинками и мелькающими красно-оранжевыми спинками карпов кои. Егор выскочил из авто, подал мне руку и провёл по мостику к застеклённому витражами крыльцу.
Приятная музыка, тёмные портьеры, диванчики, освещение в стиле интим. Немноголюдно. Администратор, девушка с точёной фигуркой, поприветствовала Егора, назвав по имени-отчеству и провела к «любимому столику».
– Тебе здесь понравится, – с видом искусителя сказал Егор, и как бы направляя меня меж столиков, положил ладонь на талию и съехал пониже.
Упс. Показалось? Я чуть ускорила шаг, якобы не поняв, в чём дело.
Администратор указала профессиональным жестом на столик в углу. Я села на чёрный диван, Егор скользнул рядом.
– Как насчёт сета роллов? Вот этого – «Императорского»?
– Почему бы и нет? Хотя это же вроде французский ресторан? – удивилась я.
– По моей просьбе они взяли японца. И не прогадали, – подмигнул Егор и озвучил заказ официантке.
– Ты знаком с владельцем?
– Даже вошёл с ним в долю, когда у них дела пошли не очень.
– А у тебя, кажется, дела идут неплохо, – заметила я.
– О да, – Егор откинулся довольно на спинку дивана, и его рука оказалась слишком близко к моей спине. Вторая потянулась к моему бедру.
Хм… слишком быстро. Я отодвинулась. Он придвинулся. Усмехнулся. Подмигнул мне с намёком:
– Жизнь ведь коротка.
– Но не настолько, – ответила я.
И тут зазвонил служебный телефон. Я подняла, почти с облегчением. Михаил прорычал мне в ухо:
– Виктория! Немедленно возвращайтесь в офис!
– Я занята, извините…
– Я знаю, чем вы заняты! Но у нас форс-мажор! И если сейчас же вы не явитесь в офис, то и вы, и ещё сотня ваших коллег останутся завтра без работы! И я в том числе!
Судя по голосу, удав был явно не в себе.
– Что случилось? – спросила я.
– Приезжайте! Немедленно. Я оплачу такси.
Я положила трубку в недоумении. Пожалуй, если бы не лицо Егора, слишком похожее на урвавшего сметану кота, и если бы не его внезапно игриво-масляная улыбочка, я бы ещё подумала, но теперь я сказала:
– Простите, вынуждена вас покинуть. На работе беда.
– Да наплюй ты на этого придурка! До завтра не умрёт, – заявил Егор, протянул ко мне руку. Провёл по волосам, погладил по плечу. – Оставайся, детка.
– Нет, прости…
– Что прикажешь делать с роллами? – спросил он недовольно.
– Можно съесть и ни с кем не поделиться, – виновато улыбнулась я, пожала плечами и сбежала.
С ума сойти, но, кажется, я испытывала благодарность к удаву. Я перебежала через мостик, села в такси у ресторана и помчалась обратно к нашему бизнес-центру. Когда я вошла я офис, меня встретил Михаил. И впервые он выглядел так, словно ему в голову молния ударила – волосы дыбом, галстук набок, пиджак перекособочен.
– Что случилось? – ахнула я.
– Сервер слетел. Презентацию надо делать заново! Она нужна уже утром! – выдавил Михаил, глядя на меня с таким возмущением и подозрительностью, словно я и организовала этот терракт.
– Так ведь есть бэкап, и черновик на жёстком диске, – сказала я. – Вы же должны это знать! И ребята из Ай-Ти ещё на месте!
– Ну так распечатайте и внесите последние коррективы! – рыкнул он, нервно пытаясь пригладить волосы.
– Ну знаете! – психанула я. – У вас палец сломается на кнопку нажать?! Совсем уже?!
Тут мой взгляд упал на столик с чайными принадлежностями, и я обалдела: ни моей котлеты, ни пампушки, ни половины шоколадок. Вокруг только фольга и бумажки. И разбитая чашка, его любимая, на полу. Ого! Кажется, кто-то сильно нервничал. С чего бы?!
