– Такой красивый город, – чуть тише плескаясь радостью, сказала я.
– Петербург лучше.
– À chacun ses goûts, как говорят французы, – улыбнулась я и перевела: – Каждому свой вкус. К тому же сравнить я не могу, в Питере я не была.
– Досадное упущение, – заявил Михаил.
И я снова отвернулась к окну – жалко было пропустить хоть что-то! Но Михаил оказался ревнив, как Бог в иудейских притчах, и снова заговорил, привлекая моё внимание:
– Красота Парижа слишком преувеличена. Писатели, режиссёры, газетчики, кто только не приложил руку. Я считаю столицей мира Петербург, и всегда буду считать. Вот где величие. Вот где архитектура и мощь. Историзм, культура, никакой легковесности. Не то, что тут. И метро, кстати, неудобное. Ни в какое сравнение с питерским не идёт.
Вот жеж бука! Я улыбнулась удаву снисходительно:
– Никоим образом не хочу уменьшить красоту и значимость Санкт-Петербурга, но, кажется, вы не видели Парижа.
– Я не впервые тут, – буркнул он. – И это я уже говорил.
– Можно быть и не видеть, – вежливо интерпретировала я простонародно-точное «смотрел в книгу, видел фигу».
– И чего же я не вижу, по-вашему? – подался ко мне Михаил, снова изумляя меня желанием диалога.
Это меня ещё раззадорило, и я заговорила:
– Чувственности. Она тут во всём. Посмотрите на вон то здание, статуи в нишах, лёгкий, воздушный орнамент. А если проехать в ту сторону по бульвару Шапель, мы увидим знаменитый Мулен Руж. Красную, маленькую, но революционно-вызывающую мельницу, волей чьей-то мысли превращённую в кабаре.
– Вы же не были в Париже, – удивился Михаил.
– Зато сколько я про него читала! У нас даже в университете был целый ряд занятий, где мы изучали Париж. Я карту центра могу вам начертить с закрытыми глазами.
– Но зачем это вам?
– Ну как же! Интересно!
– Нет, ну допустим, тут действительно довольно красивая архитектура, но ведь вы могли так и не приехать в Париж, – не собирался успокаиваться удав. – В чём рациональность изучения карты города, в котором вы неизвестно когда окажетесь?
«Вот дундук», – подумала я, а вслух сказала:
– Дело не в рациональности, а в романтике. Здесь даже воздух другой.
Михаил опустил стекло и вдохнул.
– Нет, такой же.
Я рассмеялась: железяка! А он добавил, вдохнув ещё раз:
– Воздух как воздух: азот и кислород, смеси углекислого газа, воды, аргона и водорода.
Вот как объяснить железному лбу, что воздух другой из-за романтики, из-за поэзии камня, истории, из-за песен, столь щедро воспевающих Париж? Наверное, ему просто не дано? А, может, – прокралась в мою голову крамольная мысль, – может, для того нас и столкнула судьба, отправила не куда-то, а во Францию, где всё дышит романтикой и чувственностью, чтобы окаменевший «Кай» почувствовал, где у него сердце?»
От этой мысли по моему телу разлилось странное, сладостное волнение, как предвкушение чего-то большего, но я подумала тут же, что слишком много на себя беру. Биг-босс не ждёт от меня прогулок, лекций, l'éducation sentimentale
[23], как у Флобера. Ему нужен практичный профессионал-переводчик, умеющий при этом сделать глазки французам, отчего даже немного фу. И я снова отвернулась. Тем более, что авто притормозило в пробке у вокзала Les Halles, и можно было рассмотреть замок, очень похожий на Нотр-Дам центральной частью фасада.
А потом я увидела мост через остров Ситэ, оплетённый разноцветным ковром дикого винограда, разделяющим на два рукава Сену и вдалеке сам Собор Парижской Богоматери, величественный и спокойный, и угрожающую тюрьму-крепость Консьержери с синими башнями. Однако сколько раз я не скашивала осторожно взгляд на удава, он смотрел на меня. Словно изучал. Словно в планшете в его руках было установлено приложение, которым он замерял мой уровень эмоций, как в своё время Блэз Паскаль – давление в башне Сен-Жак. Волей-неволей почувствуешь себя главной достопримечательностью Парижа… Сердце ёкнуло, мышцы бёдер сжались сами собой.
Мы проехали вдоль набережной, и мне бросился в глаза силуэт Эйфелевой башни. От переизбытка эмоций у меня аж губы стали горячими. Но едва мы миновали грандиозную площадь Трокадеро, водитель припарковал автомобиль возле одного из старинных домов, выходящих торцом к парку.
– Приехали, – сказал Михаил.
– Самый центр! – ахнула я.
– Как иначе? – пожал он плечами.
Я вышла из машины, ища глазами вывеску отеля. Ещё в Ростове Михаил на мой вопрос, какую гостиницу он предпочитает, ответил, что этот вопрос уже решён и бронировать ничего не надо. «Наверное, французы позаботились, как приглашающая сторона», – решила я.
«Улица Грёз», – гласила табличка на углу, рядом высилось ажурное угловое здание, похожее на крошечный замок с магазинчиком внизу, а напротив жилой дом из песчанника с изысканной ковкой ворот, большими окнами и игривыми балкончиками.
– Нам сюда, – указал удав.
Водитель достал чемоданы. И скоро лифт вёз нас на верхний этаж. Что ж, видимо, тут гостиницы, как в России хостелы, занимают лишь один этаж? Но мы вошли не в хостел, а в светлые просторные апартаменты. Жилые, роскошные и вылизанные.
– Располагайтесь, Виктория, – сказал Михаил. – Выбирайте спальню на свой вкус. Здесь их три.
– А где гостиница?.. – опешив, спросила я.
Он посмотрел на меня с видом хозяина вселенной.
– Зачем гостиница, если у моего отца есть собственная квартира? Тратить деньги на ветер – не рационально.
У меня аж в горле запершило.
– А тут ещё кто-нибудь живёт? – пробормотала я, растерянная.
– Нет, будем только мы с вами. Горничная приходит убираться по пятницам.
Кхм… Хм… Ох… То есть предполагается, что я буду жить с удавом вдвоём? Один на один? Неделя в одной квартире с ним?! А… Как… Нет, но… Выходить утром в халате? А что тут с ванной и туалетом – тоже одна на двоих?…
Пальцы заледенели, в голову ударила горячая волна, особенно когда я увидела его взгляд. Ой, а тут спальни на ключ закрываются?!
* * *
Пауза нарастала, неловкость тоже. Я готова была возразить, что приличная девушка не станет…
Словно не замечая бури эмоций на моём лице, Михаил прошёл деловым шагом по коридору и открыл дверь.
– Тут вам понравится. Ничего лишнего, но хороший вид на Эйфелеву башню. Вы, кажется, хотели её увидеть.
Вошёл водитель с чемоданами. Михаил указал ему на пространство за белым дверным полотном и тут же ответил кому-то по телефону.
– Я слушаю. Да! Отчёт по этому проекту мне нужен был ещё вчера! Чего возитесь, чёрт вас дери?! – и он ушёл куда-то в противоположную часть коридора, забрав у шофёра свой чемодан.
