– Сестричка, что у тебя за привычки? Ты уже второй раз вламываешься, когда я не одета. Или ты нарочно?
Силанту такие мелочи сейчас не остановили бы.
– Ты… мама…
Матильду тоже смутить было сложно.
Она мягко отстранила Ровену и поманила Силанту пальцем. Сделала шаг, второй…
– Иди сюда, про-отивная… – этаким гаденьким тоном.
Силанта взвыла – и бросилась.
Зря.
Лорену просто толкнули. Силанте Матильда, в лучших традициях дворов и помоек, подставила подножку. И ведь сработало!
А кто ей виноват? Если кидается, как озверелая, надеясь вцепиться противнице в волосы, или хотя бы расцарапать лицо? Кто ей доктор? Уж точно не Матильда, которая позволила Силанте успокоиться рядом с ванной. Роскошной, кстати говоря, не джакузи, но в такой и полежать можно.
Умничка Ровена уже звала лакеев, а Матильда заворачивалась в занавеску, чтобы не светить бельем.
Лакеи без лишних церемоний вывели Силанту из комнаты, и Матильда позволила себе выйти на свет. Ровена только головой покачала.
– И где вы так научились, ваша светлость?
– Думаешь, бабские драки в монастырях – редкость? – хмуро огрызнулась Матильда. Не признаваться же, что обучалась она то здесь, то там, а уж ставить подножки и пихаться…
Это умеет каждый, кто проучился в школе десять классов. Так или иначе. Если не на физкультуре, то в коридорах. Жить-то хочется. А уж во дворе и драки бывали, и с разбитым носом Матильда домой приходила.
Случалось.
Характер такой – боевой, а раз так, то надо и что-то уметь. Как говорил мудрейший кто-то, не тот боец, кто знает тысячу приемов, а тот, кто знает три приема, но повторил их тысячу раз
[14].
Матильда честно вызубрила до автоматизма три приема.
Она виртуозно ставила подножки. Умела выкручивать руки за спину. И выносила из сустава коленную чашечку.
А что еще надо?
Бить в пах? Смешно, сейчас от этого удара только ленивый не защитится.
Бить по глазам или в горло? Убьешь на фиг, и будет тебе небо в клеточку. Что самое обидное – за тех, кому давно бы это небо показать пора. Да и прикрывают люди и глаза, и горло на автоматизме.
В корпус? Поди еще пробей.
Оставались ноги. Тут еще и выгода: если ты хулигану вынесешь коленную чашечку, то плюсов два. И боль адская, и бежать за тобой будет на одного человека меньше.
Опять же, не надо задирать ноги, что-то изобретать, нарабатывать растяжку, чтобы потом нарваться на непобедимый русский прием – стальной ломик называется. Матильда прекрасно знала, что лучший метод сражения для женщины – удирать. И подальше, и побыстрее.
Но иногда выхода нет, кроме как действовать силой.
Малена все понимала и не собиралась пилить подругу. Девушки отослали Ровену, сняли рубашку и погрузились в ванну. В горячую воду. По шею.
Кайф!
Ровена вышла и осмотрела дверь, которая вела в апартаменты герцогессы. М-да.
Подозвала лакея.
– Любезнейший, на этой двери раньше был засов.
Судя по глазам лакея – отродясь он о том не знал. И не надо.
– Не стоит дожидаться приказа и негодования герцогессы. Найдите плотника и прикажите вернуть засов на место, пока ее светлость купается. А то ведь по-разному может быть…
Проникся. И быстро-быстро рванул с места. И правильно, а то ведь и ему достанется.
Ровена вернулась в покои герцогессы и уселась рядом с дверью в ванную комнату. Помощь госпоже не нужна, она сама не раз говорила. Так что – подождем. Может, тоже искупаться удастся?
* * *
Малена и Матильда балдели в горячей воде.
Расслаблялись, отскребали грязь, пока еще лениво, куском ткани. Так, верхний слой.
И неспешно беседовали.
– Что у нас в программе?
– Тильда?
– Ты должна мне сказать, как герцогесса. А уж я озвучу и устрою. Я же не знаю ваших порядков.
– Ага. Сейчас оденешься, потом домоправительница представит тебе прислугу. Потребуешь показать тех, кого приняли недавно, посмотришь, может, кого и уволишь.
– Тетка вроде не на стороне Лорены.
– Такие всегда будут на стороне победителя.
– Ага. Поговорим с графом. Кто у него там в департаменте Дознания, чтобы завтра с утра был у нас.
– Да. Еще сегодня мы сможем поужинать и направить письмо ко двору.
– Что ты приехала?
– И в любой миг готова предстать перед его величеством.
– А он подтвердит наши права. То есть – твои.
– Наши, Тильда. Давно уже наши.
– Сестренка, – Матильда решила не ударяться в сентиментальность, а то адреналин еще не рассосался после боя, и была опасность зареветь белугой, – а что ты должна будешь делать при королевском дворе? Мы как-то о нем не разговаривали, я и не представляю. На балах блистать?
– Да нет! Что ты!
– Что – я? Из «Анжелики» я понимаю так, что при дворе этим и занимались?
– Нет. – Малена уже успела посмотреть сагу о великолепной маркизе и даже слегка всплакнуть от избытка чувств. – Двор – это очень сложно устроенный механизм.
– Лекцию прочтешь?
– Пожалуй… Начнем с простого. Во главе всего – король. Чуть ниже принцы и принцессы. Потом – королевские бастарды и королевская родня. Дядюшки, тетушки, двоюродные-троюродные.
– Сейчас правит?
– Его величество Остеон. Принц один – его высочество Найджел. У короля есть сводный брат-бастард, маркиз Торнейский.
– А дядюшки-тетушки?
– Нету. Есть какая-то дальняя родня, но тут ходили слухи, что его величество Аррель, отец Остеона, был суров и за родными следил. Ну и… случались случаи.
– Угу. Страховался его величество от заговоров. Разумно.
– Вполне. Итак, дальше идут придворные должности. Первая – управляющий. И при нем три заместителя. Они руководят размещением дворян в королевском дворце.
– Тех, у кого своего дома нет?
– Есть.
– Не поняла?
– Дома в столице есть практически у всех, кроме самых уж нищих. Да и снять домик можно, или хотя бы комнату. Но жить при дворе… это – статус.
– Ага. Типа у нас – шляться в Кремль, как к себе домой.
