Версия для кагана, сильно отредактированная.
На самом деле Шарлиз, когда до нее дошло, почему такая задержка, закатила дикую истерику, вопя, что жизнь кончена, что теперь она привязана к этому…
Дальше Бурсай предпочла даже не вспоминать.
Глупой шлюхе надавали пощечин и уложили спать, а чтобы та не повредила себе или ребенку – рядом с ней сейчас сидели две служанки. Но не скажешь ведь такое кагану?
Нет, не скажешь, если жить охота.
Хурмах довольно кивнул.
– Ладно. Завтра я хочу ее видеть, а сегодня пришли ко мне кого-нибудь. Не важно кого.
Бурсай поклонилась и удалилась, восхваляя своего господина.
Хурмах улыбнулся.
Отлично. Ребенок от принцессы – это хорошо. Теперь еще Торнейского раздавить – и вообще все будет замечательно.
И каган погрузился в приятные мысли о величии Степи в целом и себя в частности.
Матильда Домашкина
Нельзя сказать, что день прошел бессодержательно.
Матильда работала, копалась в компьютере, почитала пару статей в Интернете, чтобы узнать о ранах и их лечении, созвонилась с Сергеем и договорилась о встрече на завтра.
Давид позвонил ближе к вечеру.
– Малена, привет.
– Здравствуй. Что случилось?
– Ничего особенного. Скажи, ты будешь свободна на этих выходных?
– Да, вполне.
– Могу я пригласить тебя прокатиться?
– Куда?
– Когда мы с Антоном звали тебя с собой, ты нам отказала. А я хотел бы показать тебе океанариум.
Малена даже не сомневалась.
– В этот раз я соглашусь.
– Суббота? Или воскресенье?
– Я пока ничего не планирую, – пожала плечами Матильда, как будто Давид мог видеть ее через телефон. Суд, слава богу, состоится до выходных. Документы собраны, остается ждать. Самое мучительное, что может быть. Ожидание.
– Я думаю, суббота. Выедем с утра пораньше, вернемся вечером попозже. А в воскресенье отоспишься.
– Хорошо, – согласилась Матильда. – Буду готова.
– Замечательно.
Давид отключился, а Матильда зло поглядела на селектор. Огонек мигал. Антон подслушивал.
Вот ведь… вуайерист!
– А может, он ревнует? – протянула Малена.
Матильда злобно фыркнула.
Она ничего не скажет подруге. Но с каким удовольствием она бы постирала Антона в хлорке! Чем дальше, тем больше ей не нравился этот красавчик.
– Ревность – плохая штука. Придушит еще…
– Почему придушит?
– Потому что. Будем с тобой сегодня смотреть Шекспира. Просвещаться.
Забегая вперед: Малена оценила только комедии.
Про «Отелло» она сказала, что человек с таким темпераментом никогда не смог бы занимать высокую должность – у него гормоны работают вперед мозгов. Его бы убили намного раньше.
Про «Гамлета»: смерть – это лучшее, что могло случиться с героями.
А вот Катарина и Петруччо ей понравились. Особенно Катарина в исполнении Элизабет Тейлор. Герцогесса прикинула фасоны платьев и решила кое-что позаимствовать для себя. И вообще – переписать комедию.
Это ж такая прелесть!
А учитывая древность – это даже не плагиат. Это ознакомление с культурным наследием. И попробуйте скажите, что это не так.
Беся согласно мурчала на коленках у хозяйки.
Малена начесывала ее за ушками, и кошечка млела и блаженствовала. Дети ли, животные – равнозначно. Любовь и ласка нужна и тем и другим. В противном случае они тоскуют, болеют, умирают. Хорошо, что сложилось иначе. И с киской повезло, и с зеркалом…
Малена достала зеркало, повертела его перед собой.
Одинаковое, совсем одинаковое, до последней завитушки.
– Так мы ничего и не узнали.
– Может, и не надо, – честно призналась Матильда. – Знаешь, мне страшно.
– Начать исследовать зеркало?
– Да. Я боюсь проснуться однажды, и тебя нет рядом.
– Я всегда буду с тобой.
– Я тоже всегда буду рядом с тобой. Но бояться не перестану, – вздохнула Матильда.
И Малене сложно было возразить.
Только тот, кто ничего не имеет, ничего и не теряет. Это – уже не их случай.
Мария-Элена Домбрийская
Кто сказал про пожар в борделе во время потопа?
Заберите меня туда, я хочу спокойно пожить хоть пару дней!
Вот так примерно Малена себя и чувствовала. Утешало только одно – управление она передала Матильде и просто получала удовольствие. Матильда, впрочем, тоже.
Девушки развлекались от всей широкой души.
Утро.
Завтрак.
Правда, в этот раз Лоран явился, нагло уселся слева от герцогессы (место справа было решительно занято графом Ардонским) и даже попробовал ухаживать. Подкладывать Малене что-нибудь вкусненькое, подлить вина, коснуться руки… и даже ноги – под столом.
Наверное, она должна была как-то среагировать.
Но Матильда даже заморачиваться не стала. Она не аристократка, ей просто безразличен Рисойский.
Она не нервничала, не раздражалась, она просто принимала все его услуги как должное, не обращая внимания на заигрывание. К концу завтрака ухмылялся даже Динон.
Обидно, когда ты стараешься, а тебя не ценят по достоинству. Но когда даже не замечают?
Матильда именно что не замечала. Ей все эти призывные взгляды, интимный шепот и мимолетные прикосновения были… параллельны. В общественном транспорте вы и не до такого интима докатитесь, особенно в час пик. Вот уж где эротика во всех позах!
Лоран собирался обидеться, но не успел. Его вызвали к Лорене. Сестрице стало хуже, она потеряла сознание, и доктора чего-то опасались. Рисойский вылетел из-за стола пулей.
Да, сестру он действительно любит. Но Малену это не остановило. И Матильду тоже.
Девушка ханжески сложила ручки.
– Помолимся же за выздоровление.
Все возвели очи горе́, но до группового молебна дойти не успели. В столовую вошел один из лакеев и наклонился к Малене.
– Ваша светлость, госпожа Ирвен просила сказать: через ворота только что проехала карета с гербом Храма. В ней матушка Эралин.
Дамы насторожили уши. Сказано было достаточно тихо, чтобы расслышала только хозяйка, ну и сидящие рядом с ней мужчины. Малена поставила плюсик.
Начинают уважать и слушаться, это хорошо.
