Стелла сочувственно поежилась, когда Джейми снял халат и забрался в ванну. Она чувствовала себя вуайеристом и не могла не обращать внимания на Джейми, когда тот улегся в ледяную воду в одних облегающих трусах. Она отметила его широкую спину, мышцы на плечах, линии вдоль бедер. Она понимала, что следует отвернуться, но вместо этого испытала желание перемотать ролик обратно и снова посмотреть на него.
Когда он улегся в ванну, послышался слабый звук – непроизвольное «ох» на пределе слышимости. Потом он сделал нечто неожиданное для Стеллы: он с головой погрузился под воду, и даже кончик носа исчез среди плавающего льда. У Стеллы закружилась голова, и лишь потом она осознала, что затаила дыхание. Она думала, что через секунду-другую он сядет в ванне, словно один из благотворителей, которые принимают ванну из тушеной фасоли. Она взглянула на часы, машинально прикидывая, сколько времени можно без опаски оставаться в ледяной воде, что на самом деле было нелепо. Это была видеозапись, и Стелла знала, что с Джейми все в порядке. Она слышала, как он расхаживает по комнате за дверью. На экране компьютера он, наконец, показался из-под воды и сел, вытирая глаза одной рукой и придерживаясь другой рукой за край ванны. Потом он встал, выбрался из ванны и взял свой халат. Опустившись на стул, он что-то прикрепил к своему пальцу. Она рефлекторно нагнулась к экрану, пытаясь рассмотреть, что это такое.
– Это пульсоксиметр
[9].
Стелла слегка вздрогнула; она не слышала, как Джейми вошел в комнату.
– Я снимаю показания до и после каждой ванны. И беру пробу крови, чтобы можно было провести анализ на ДЭА
[10], тестостерон, уровень холестерина и триглицеридов.
– Вы уже пришли к каким-либо выводам? – Стелла посмотрела на экран, где Джейми брал у себя пробу крови из большого пальца. Она надеялась, что не покраснела.
– Да, есть несколько выводов, но еще слишком рано. Мне нужно больше времени.
– Разве у вас не достаточно материала для книги? – спросила Стелла, вспомнив об очередном раздраженном запросе от Натана Шварца.
– О, у меня масса материала. На самом деле более чем достаточно. Просто я все время думаю о чем-то еще. А потом мне приходит мысль: что, если я вот-вот сделаю действительно крупное открытие? И снова откладываю финал.
– Вы всегда можете опубликовать продолжение. Не обязательно умещать все открытия в одну книгу.
Стелла не была уверена, что Джейми расслышал ее; немного нахмурившись, он наблюдал за происходившим на экране ноутбука.
– Дело еще не сделано, – отрывисто произнес он.
– Но дедлайн… – начала она.
– Я знаю, – резко оборвал он. – Вы не обязаны напоминать об этом.
Стелла прикусила язык и с демонстративной сосредоточенностью досмотрела видеосюжет до конца, отразив результаты эксперимента в электронной таблице.
– День пятнадцатый, эксперимент завершен, – мелодично произнес более добродушный экранный Джейми, и запись прекратилась.
– Прошу прощения, – сказал Джейми. – Я не могу думать о дедлайнах. Пусть лучше книга запоздает с выходом, чем окажется кучей мусора.
– Понимаю, – сказала Стелла. – Это ваше имя стоит на обложке.
– Мне не хочется выпускать заново переработанный материал. Я хочу написать о чем-то действительно полезном.
– Понятно, – теперь Стелла смотрела на него. – Я в самом деле понимаю.
– И это уже не просто книга. У меня нет желания просто написать очередную книгу.
Стелла кивнула, хотя потеряла нить его рассуждений.
– Я хочу проводить реальные исследования. Я хочу оставить в науке след, как Джеймс Янг Симпсон или Александр Флеминг. Люди считают, что это древняя история, но они ошибаются. Мы ежедневно получаем пользу от открытий, совершенных этими людьми.
– Я согласна с вами. – Стелла указала на себя: – Смотрите, я киваю. Я согласна, что это важно и интересно.
– Люди думают, будто все крупные открытия уже совершены, но это неправда. Один человек до сих пор может повлиять на многое. Можете ли вы представить сознание того, что ваша жизнь окажет влияние на тысячи людей в течение многих поколений? Хотите ли вы быть причастной к чему-то великому?
– Возможно, хотя и не в медицине. В моей собственной жизни мне пришлось близко познакомиться с ней, так что большое спасибо.
Стелла считала, что выражения благодарности вполне достаточно. Ей не хотелось вспоминать о процедурах, которые спасли ей жизнь, или ставить себя в такое положение, которое требовало регулярной проверки физического состояния. Она знала, что аппарат искусственного кровообращения, изобретенный в 1950-е годы, был единственной причиной ее выживания. Без него у хирургов не хватило бы времени на сложные и рискованные процедуры. Этой информации было достаточно; она не хотела думать о самой операции. Усилием воли Стелла воспротивилась желанию приложить руку к груди и почувствовать стук своего сердца.
– Что вы имеете в виду?
Стелла отвернулась.
– А это что? – Она указала на приспособление из двух кусков гладкого металла, соединенных пружинами.
– Измеритель силы захвата, ручной тренажер. Но вы меняете тему. – Он подошел ближе, взял у нее устройство и стиснул в ладони.
– Зачем вам нужен сильный захват? – спросила Стелла.
Он вздохнул, как будто имел дело с недалеким человеком. Впрочем, она действительно ощущала себя глупой.
– Почему бы вам не поговорить со мной?
– Я понимаю, почему ваши исследования так важны, но не понимаю, почему вы считаете необходимым экспериментировать на себе, особенно с учетом того… Я хочу сказать, разве нельзя пожертвовать деньги на программу исследований? Я не согласна с вашими методами, поэтому мне лучше не обсуждать их.
– Это не причина для дискуссии, а нечто противоположное. Что вы имели в виду, когда сказали «особенно с учетом того…»? С учетом чего?
– Ну, и что ваш лечащий врач думает об этом?
Джейми усмехнулся:
– Она считает, что я чокнулся.
– Ну, ладно, – пробормотала Стелла. Он по-прежнему улыбался, и возможно, эта легкая насмешка развязала ей язык. – А что с вами такое?
Вопрос, который Стелла и остальные пациенты постоянно задавали друг другу – больничный вариант детского вопроса «Кем ты хочешь стать?», – внезапно показался очень дерзким.
– Извините… – начала она, но Джейми мрачно насупился.
– А что вы слышали? – Его голос был настойчивым и приглушенным. В нем слышалась подспудная ярость.
– Ничего. – Стелла невольно отступила назад.
