Она перенесла все картонные коробки, оборудование, чемодан и застегнутый дорожный несессер в одну комнату, видимо, прежде служившую утренней столовой, поскольку там имелась уменьшенная и менее помпезная версия полированного стола в главной столовой. Ряд чучел наблюдал за Стеллой с серванта размером с небольшую яхту, пока она распаковывала и сортировала вещи. Потом она перенесла нераскрытую бумажную почту в недавно освободившуюся картонную коробку в своем кабинете.
Каждый раз, когда она чувствовала, что ее дыхание становится учащенным и неглубоким, а мышцы начинают гореть от напряжения, то повторяла свою мантру – у тебя все хорошо, у тебя все замечательно – и противилась искушению делать лишние перерывы. Ей хотелось стать сильнее, и она понимала, что может добиться результата лишь с помощью непрерывного самовнушения, какой бы пугающей ни выглядела эта перспектива. Переставляя коробки, Стелла осознала одну важную вещь: проблема заключалась в том, что она слишком долго болела и утратила реальное представление о «хорошей» или «здоровой» усталости по сравнению с опасными симптомами. Ее консультант сказал, что нормальные физические упражнения пойдут только на пользу, но Стелла провела большую часть детства в душной постели, поэтому она не имела ни малейшего представления о том, какое состояние можно считать «нормальным».
Устав от пристального взгляда блестящих черных глаз самого крупного чучела – неестественно изогнутой выдры с рыбиной в зубах, – Стелла налила себе кофе без кофеина и отнесла чашку в пустую столовую. По ее мнению, это была довольно приятная комната с приятным видом из окон, если не смотреть на острые концы прикрепленных к стене рогов, угрожавших невидимому врагу.
Послеполуденное небо переливалось жемчужными оттенками, становясь опаловым в разрывах между облаками. Стелла протерла запотевшее створчатое окно, чтобы лучше видеть этот необычный свет. На траве и деревьях блестел иней, придававший саду волшебный вид. Небольшая хищная птица – возможно, ястреб-перепелятник, – опустилась на стену, отделявшую старый огород от лужайки.
Вдали что-то сверкнуло, и Стелла удивленно заморгала. Ей показалось, что это сенсорный фонарь системы безопасности, но вспышка была очень короткой; по-видимому, кто-то включил светодиодный фонарик. Последовала новая вспышка, и она осознала, что солнечный свет попал на какую-то отражающую поверхность. Присмотревшись, она увидела, что источник света находится в центре живой изгороди, недалеко от ворот. За листвой проглядывало что-то темное и круглое. Стелла прищурилась и увидела, что объект движется. Это был цилиндр, за которым находилось нечто темное и массивное. После очередного движения возник бледный овал лица, тут же скрывшийся в тени.
Человек с фотокамерой, снабженной телеобъективом, стоял на границе сада. Это означало, что он находится на дороге, огибавшей дом и являвшейся частной собственностью. Фотограф прошел через ворота с запрещающими табличками, то есть сознательно нарушил закон. Стелла ощутила укол страха. Будучи непоколебимой сторонницей соблюдения правил, она рефлекторно реагировала на хаос, подразумеваемый их нарушением.
Если человек сознательно игнорировал запрещающие таблички, то что еще он был готов сделать?
Стелла понимала, что разумнее всего будет позвонить в полицию и надеяться, что они успеют приехать вовремя и застигнут фотографа с поличным. Но она также понимала, что Джейми не поблагодарит ее за публичное внимание к своему дому. Она отступила от окна, чтобы ее случайно не заметили, и набрала текстовое сообщение для Джейми.
Ответ пришел сразу же:
«Оставайтесь на месте. Никакой полиции. Ведите себя естественно».
Как она и ожидала.
Стелла вернулась на прежнее место, попивая кофе, глядя на сад и делая вид, что все в полном порядке. По коже ползли мурашки от ощущения того, что за ней наблюдают. Стелла воображала фотографа, скрывавшегося за камерой, и гадала, о чем он думает, когда смотрит на нее в прицел телеобъектива. Она понимала, что Джейми не хочет потревожить нарушителя, но невольно задавалась вопросом, зачем ему это понадобилось.
Секунду спустя она увидела Джейми, крадущегося вдоль живой изгороди. Он оставался невидимым с того места, где она видела вспышку света. На таком расстоянии его мускулистая фигура, двигавшаяся с обдуманной целеустремленностью, выглядела почти опасной. Одновременно с этим Стелла поняла, почему все предупреждали ее держаться от него подальше. Он собирался лично разобраться с нарушителем. В приступе страха она представила обмен кулачными ударами и блеск ножевого клинка. Что за нелепость! Она снова позволила чрезмерной реакции на опасность овладеть своими чувствами и хорошо понимала это, но ее сердце все равно громко стучало в груди. Стелла положила руку на грудь и присмотрелась к живой изгороди, ожидая очередной вспышки и подтверждения, что фотограф остается на прежнем месте.
Но камера куда-то исчезла. Либо у нее разыгралось воображение, либо Джейми поймал какого-то худосочного подростка с айфоном и теперь выколачивал из него дурь. В его стремлении к конфиденциальности ощущалась настойчивость, граничившая с патологией. Парализованная собственной нерешительностью, Стелла продолжала наблюдать за садом.
Через десять минут она забеспокоилась не на шутку. Она направилась к задней двери и без толку провела еще несколько минут, размышляя о том, стоит ли взять фонарик и отправиться на поиски Джейми в сгущавшихся сумерках. Не в силах принять решение, она застыла на пороге с распахнутой дверью и прислушалась. Стояла зловещая тишина, нарушаемая лишь шорохом ветра в кронах деревьев.
По мере того как минуты ползли за минутами, Стелла наконец решила, что она должна найти Эсме и обратиться за советом к домоправительнице. Но тут откуда-то сбоку в дверной проем ввалился Джейми и начал стаскивать сапоги. Он был потным и взъерошенным. Сердце Стеллы молотом стучало в груди, когда она последовала за ним по коридору в гостиную. Она ткнула себя кулаком под ребра.
– Что случилось? С вами все в порядке?
Джейми хмурился. На его одежде и руках остались темно-зеленые пятна и царапины.
– Так и не нашел этого ублюдка. – Его голос дрожал от гнева.
– Должно быть, вы спугнули его, – сказала Стелла, не вполне поверившая ему. – Может, это и хорошо.
– Ничего хорошего! – огрызнулся он, как будто Стелла сказала глупость. – Сначала я хотел заполучить его фотографии.
– Он все равно не сможет опубликовать их, – Стелла с трудом сохраняла спокойствие. Она не собиралась склоняться в страхе перед великим Джейми Манро, когда тот пребывал в плохом настроении. Даже если это выглядело устрашающе. – Ведь снимки были сделаны незаконно.
– Может быть, не в газете, но в Интернете, – сказал Джейми. – В каком-нибудь анонимном блоге. Трусливые мелкие подонки!
– Вы все равно можете вызвать полицию для расследования таких случаев.
Джейми опустился на ближайший стул и запрокинул голову, как будто искал ответы на потолке. Его лицо по-прежнему было напряженным.
