– Стелла, это мой друг, Алек Бржезицки.
– Приятно познакомиться, – Стелла пожала огромную руку, протянутую Алеком. Он был гораздо выше шести футов и возвышался над Джейми. Она предполагала, что, должно быть, это один из спортсменов «мирового класса», о которых говорил Джейми, когда речь шла о здоровье и продуктивности. Плечи Алека казались слишком широкими для дверного проема, а его кожа мягко сияла, намекая на ледяные ванны, утренние пробежки и зеленые витаминные коктейли. Если бы не разница в росте, они с Джейми выглядели бы как братья.
Рядом с этими двумя образцами жизненной силы и энергии Стелла чувствовала себя еще более слабой и изнеженной.
– Пожалуй, приступим? – сказал Алек. – Жаль, но сегодня вечером мне нужно вернуться.
– Это нормально, – сказал Джейми. – Спасибо, что откликнулся, старина.
– Я вам понадоблюсь? – поинтересовалась Стелла. Она размышляла, попросят ли они Эсме приготовить им ужин либо обойдутся протеиновыми батончиками и кислородом из канистры, которую Джейми держал у себя в кабинете.
Джеймс не смотрел на нее, сосредоточившись на госте.
– Хочешь подкрепиться?
– Нет, давай начнем. – Алек улыбнулся Стелле. – Обычная проверка, не о чем беспокоиться, обещаю.
– Что?
– Вы сказали, что не хотите в больницу, и я уважаю это желание, – произнес Джейми. Он по-прежнему не смотрел на нее, и Стелла поняла, что он озабочен ее реакцией. – Алек – кардиолог.
Стелла удержалась от повторного вопроса «что?».
– У меня все нормально, – вместо этого сказала она.
– Вот и хорошо, – с энтузиазмом откликнулся Алек. – Я только сниму несколько показаний и не буду утруждать вас своим присутствием.
Даже не успев согласиться, Стелла оказалась в одной из множества свободных спален, где Алек развернул провода портативного аппарата ЭКГ.
– Полагаю, вы занимаетесь частной практикой. И все ваши клиенты такие, как Джейми?
Это казалось более вежливым, чем спросить, почему он не стал кинозвездой. Судя по внешности, у него были все основания для этого.
Алек покачал головой:
– Нет, я работаю в клинике Святого Варфоломея. Но Джейми – мой друг.
– Он не платит вам?
– О, не беспокойтесь, я выставлю ему счет. Но я не прилетел бы сюда по трехчасовому уведомлению ради пациентки, которая говорит, что она совершенно здорова и не хочет встречаться с врачом, если бы он не был моим добрым приятелем.
Стелла поняла, что лучшим способом поскорее отделаться от этого будет готовность к сотрудничеству. Она изложила свой диагноз, рассказала про хирургическую коррекцию, которую прошла в детстве, и замене сердечного клапана четыре года назад и о своем нынешнем поддерживающем режиме.
– Когда вы в последний раз встречались с вашим лечащим врачом?
– Каждый год, как было рекомендовано.
Алек наклонил голову:
– А фактически?
– Должно быть, я пропустила последний визит. Или два визита.
Выражение его лица не изменилось.
– Бисопролол? Этот препарат хорошо помогает вам?
– Я почти не нуждаюсь в нем, – ответила Стелла. Она расстегнула блузку и позволила Алеку прикрепить электроды к ее груди.
На некоторое время наступило молчание, пока аппарат выполнял свою работу. Стелла нашла точку на противоположной стене и сосредоточилась на ней. Она ненавидела ЭКГ, хотя процедура была безболезненной. Когда машина анализировала ее сердцебиение, она испытывала ощущение экзамена, который может не выдержать. Старые аппараты выплевывали длинные бумажные полосы, где ее сердцебиение изображалось в виде зубчатой линии. Теперь, как и везде, использовалось цифровое изображение. Стелла предпочитала экранный вариант – так было проще дистанцироваться от результата.
– Можно взять немного крови для анализа? – Алек достал набор со шприцами, иглами и пустыми пробирками.
Стелла испытывала острую неприязнь к иглам, и ей хотелось ответить отказом. В конце концов, он не мог ее заставить, но мысль об озабоченном Джейми, который расхаживал внизу, – а он достаточно встревожился, чтобы вызвать врача на вертолете только ради проверки ее здоровья, – остановила ее.
– Мне нужно лечь, – сказала она и подняла ноги на кровать. – У меня была склонность падать в обморок.
– Хорошо знать об этом заранее.
Стелла не следила за подготовкой и уколом. Она смотрела на акварельный морской пейзаж и спрашивала Алека о том, как он познакомился с Джейми. Еще один товарищ по частной школе. Стелла подумала о собственной школе, громадном учебном комбинате в Сент-Олбансе, и пыталась вспомнить имена своих друзей. Она находилась в контакте со многими выпускниками в Фейсбуке, но имела только двух школьных друзей в реальной жизни и была недостаточно хорошо знакома с ними, чтобы кто-то из них мог оказать ей подобную услугу.
– Готово, – объявил Алек.
– Вы не собираетесь устраивать мне стресс-тест? – с облегчением спросила Стелла.
Он покачал красивой головой:
– Нет, если вы сами не пожелаете.
– Вот и замечательно. – Она действительно была рада, но чувствовала себя обманщицей. Такое высококлассное и дорогостоящее медицинское исследование, и все ради того, чтобы сообщить ей то, что она и так знала.
Алек с профессиональным интересом смотрел на ее шрамы. Она приподняла бретельку лифчика, чтобы он мог видеть самые недавние следы хирургического вмешательства. Шрам полумесяцем изгибался под грудью и был почти незаметен. Это выглядело ненужной учтивостью – у нее был огромный шрам по центру грудной клетки, – но она все равно ценила деликатность.
Он кивнул:
– Отличная работа, и все хорошо зажило. Какие-нибудь проблемы после операции?
– Никаких, – ответила Стелла. – Все как новенькое.
– Это был ослабленный клапан, не выявленный во время первоначальной коррекции?
– Скорее, еще здоровый в то время, – поправила Стелла. – Мой кардиолог сказал, что клапан был ослаблен в период подросткового развития, пока они держали мою аритмию под контролем.
Он кивнул:
– Тогда у вас не должно быть других проблем. Мои поздравления.
– Мне очень повезло, – сказала Стелла.
Он наклонил голову:
– Есть какие-то еще послеоперационные симптомы? Тревожный синдром? Депрессия? Плохое настроение?
– Из-за того, что меня вылечили? – Стелла изобразила улыбку. – Какой человек не чувствует себя счастливым, если ему подарили жизнь?
Он не ответил, и Стелла поняла, что размышляет над собственными словами в поисках непреднамеренного смысла или того, что она не хотела раскрывать.
