– Ваше отвращение к риску имеет отношение к проблемам с сердцем, которые у вас были?
Стелла напряженно вглядывалась в дорогу перед собой. Она не собиралась молчать, но не могла найти нужные слова, а потом пауза затянулась слишком надолго и превратилась в молчание.
– Вы не хотите говорить об этом, – заключил Джейми.
– Только не за рулем, – ответила Стелла. Она чувствовала, как сердце трепещет в груди, а пульс учащается. Тогда она нажала кнопку на рулевом колесе и включила радио.
Глава 14
«23 сентября 1848 года
Моя дражайшая Мэри,
у меня самые замечательные новости: меня наконец-то приняли в местном обществе! Я даже слышала от миссис Гуди, что леди Анструзер стала называть меня „розой Хаддингтона“. Все светские дамы имеют особые имена друг для друга, так что я воспринимаю это как лестную похвалу, хотя и опасаюсь, что в ней есть доля насмешки, поскольку мои щеки остались такими же бледными, как раньше, и даже сильный щипок заставляет их порозоветь всего лишь на мгновение.
Впрочем, что это за печаль? Теперь, когда мои лодыжки распухли вдвое и я хожу вперевалку, другие дамы разговаривают со мной более откровенно, и это благословение. Разумеется, существуют строгие нормы, поэтому лишь те дамы, которые уже стали матерями, могут обсуждать определенные вопросы, но я, так сказать, уже нахожусь на пороге этого клуба.
Леди Анструзер высоко отзывается о мистере Джеймсе Янге Симпсоне. Судя по всему, женщины со всей Европы стекаются в Эдинбург, доверяя его медицинскому попечению. Мистер Локхарт говорил со мной об этом феномене и сказал, что нам повезло жить в такое время. Действительно, это благо для всех врачей, ибо репутация нашего прекрасного города распространяется по всему англоязычному миру. Здесь я цитирую слова моего мужа, обладающего изрядным красноречием. Это вдохновляет, как будто почти все стало возможным, стоит лишь протянуть руку и взять это.
Леди Анструзер весьма оживилась, когда описывала специальный инструмент, изобретенный мистером Симпсоном. Он применяется, когда женщина испытывает затруднения при родах, а головка младенца уже прорезалась до ушей, и это означает, что его можно вытянуть наружу вполне здоровым и без повреждений. У меня кружится голова от такой мысли, но мистер Локхарт было очень доволен, когда я передела ему этот разговор. Многие врачи не хотят иметь ничего общего с женскими проблемами, так что мне очень повезло.
Я получила сообщение от дорогой Энни и, хотя собираюсь ответить письменно, прошу тебя физически передать мою любовь через твои объятия. Обними ее так крепко, чтобы ей захотелось вырваться, ибо она знает, какое важное место она занимает в моем сердце. Что касается твоего упоминания о музыкальных уроках для Энни, то я согласна и думаю, тебе нужно это устроить.
У меня осталось несколько минут до того, как нужно будет одеваться к ужину, но я хочу поблагодарить тебя за совет о пользе имбирного чая. Он оказал благотворное воздействие, и я испытала желанное облегчение от проклятой тошноты. Поцелуй за меня батюшку.
Твоя любящая Джесси».
* * *
Джейми полчаса провел в столовой, беседуя с офицером полиции. Стелла один раз зашла предложить кофе и после вежливого отказа некоторое время провела на кухне, стараясь чем-то заняться и не слишком задумываться о происходившем за соседней дверью. Она не могла поверить, что Натан просто уехал, когда это случилось, но отчасти испытывала облегчение. Если бы он начал распускать хвост перед местными полицейскими, все могло бы стать еще хуже.
Она слышала звук открывшейся двери и голоса в коридоре. Через две минуты Джейми пришел на кухню и сразу же направился к холодильнику. Он немного постоял там, прежде чем закрыть дверцу и усесться за стол.
– Я могу что-то сделать? – спросила Стелла, расстроенная его бледным и усталым видом.
– Они нашли слишком много витамина А в ее крови. Это стало причиной головокружения и обморока. В таких количествах это вещество увеличивает нагрузку на мозг и может привести к повреждению печени.
Он выглядел совершенно больным.
– О господи! – Стелла подумала о пластиковых упаковках таблеток, бутылочках жидких добавок и порошках, выстроившихся на кухонной столешнице, и о коробках с этим добром, сложенных в спортзале.
– Но она ничего не принимала, – продолжал Джейми. Его глаза ввалились от усталости; он медленно провел рукой по лицу. – Никаких шансов.
Стелла не могла деликатно сформулировать следующую мысль, которая пришла ей в голову, поэтому она просто спросила:
– А вы не могли подмешать этот витамин в свой коктейль… или в кофе? Во что-то такое, что она могла выпить, даже не сознавая…
– Определенно нет. И она так или иначе не стала бы прикасаться к моим зельям. Она называет их «болотной водой». Кроме того, у нее острый гипервитаминоз, а это значит, что она должна была принять огромную дозу за короткое время. Ничего не понимаю.
– Странно, – произнесла Стелла. – Но что могло послужить причиной? Возможно, какая-то еда усилила действие витаминов?
Джейми покачал головой:
– Не знаю, что и подумать. Она не принимала даже парацетамол, – по крайней мере, насколько мне известно. Если у меня и есть что-то посильнее, оно не разбросано на виду. Я не идиот.
Стелла подавила желание сунуть руку в карман и нащупать коробочку с таблетками, которые она носила с собой для экстренных случаев. Она уже проверила свой запас. Судя по всему, ни одна таблетка не пропала, хотя она не вела точный подсчет и не смогла бы утверждать это под присягой на суде. Суд. Проклятье.
– Могло ли у кого-то возникнуть желание причинить ей вред? – Стелла подняла руки. – Понимаю, что это звучит безумно, но не могу отделаться от мысли…
– Полицейский спрашивал об этом, и ответ отрицательный. Эсме здесь настолько популярна, насколько я сам непопулярен. По крайней мере, так было раньше. Я не часто покидал поместье, поэтому…
– Я не слышала ни одного дурного слова о ней, – сказала Стелла. – А люди как будто выстраивались в очередь, чтобы поделиться со мной своими мнениями.
– Что ж, это хорошо. Все плохое обычно говорят о семье, не так ли? А у нее здесь никого не осталось.
– Кроме вас, – заметила Стелла.
Джейми улыбнулся:
– Это верно. – Затем его улыбка пропала. – Неудивительно, что в полиции хотят снова побеседовать со мной.
Стелла не знала, что сказать, пока Джейми не выдавил из себя очередную мрачную улыбку:
– Все в порядке. Я не совершил ничего дурного, поэтому мне не о чем беспокоиться.
* * *
Джейми и Стелла без предварительного обсуждения вернулись к своему рабочему графику. Стелла каталогизировала содержимое коробок и погружалась в чтение писем Джесси. Иногда ей было трудно расшифровать почерк, и чернильные завитушки как будто пускались в пляс у нее перед глазами; в других случаях целые пассажи разворачивались легко и свободно, как будто наяву. Было уютно сидеть в большом кресле у окна с головой Табиты на коленях и письмом в руке, и, хотя она ощущала смутное чувство вины, когда думала об Эсме, все еще остававшейся в больничной палате, иногда ей казалось, что она поистине находится дома, на своем месте и в своем времени.
