– Не знаю, что и сказать, – пробормотал Джейми.
– Я вполне довольствовалась тем, что имела. Конечно, я понимала, что в постели мы не лучшая пара, но мы были хорошими друзьями, и он собирался дать мне то, чего я хотела.
– Чего же ты хотела?
– Боюсь, это очередные стереотипы. Собственный дом, собственные дети. – Она улыбалась, показывая, что понимает, как банально это звучит, и смеется над собой. – Я же говорила, что не отношусь к разряду интересных людей.
– Но почему ты нуждалась в нем? У тебя была работа, верно? И всегда можно…
– Только не говори про банк спермы, ладно? Я не просто хотела завести ребенка. Мне хотелось испытать все простые радости супружества. Двое родителей, двое детей. Мне хотелось стать матерью, но на определенных условиях. И с определенным человеком. У Бена были превосходные гены. Мы с ним могли иметь превосходных детей. У него приятная внешность, он здоровый и умный.
– Звучит холодновато, – заметил Джейми.
– Почему? Что плохого в логичном размышлении о подобных вещах? Это же достаточно важные вещи, не так ли? Думаю, в этом присутствует здравый смысл. И потом, я действительно любила его. – Стелла произнесла эти слова без раздумий, но она не лгала. В прошедшем времени они казались абсолютной правдой. – Я знала, чего хотела от жизни, и чувствовала, что у меня нет времени на поиски чего-то лучшего. То есть мы любили друг друга и были отличной командой. Он был моим лучшим другом. Да, наверное, где-то был мужчина, идеально подходивший для меня по всем статьям, но что, если… – В последний момент Стелла удержалась от слов «но что, если бы я умерла, так и не познакомившись с ним?». Это выглядело бы слишком наигранным. Джейми оставался ее работодателем, а также ее… кем-то еще, что бы из этого ни вышло. Кроме того, он во всем стремился к совершенству, и ему бы не понравилось то, что он мог услышать о другой, менее рациональной стороне ее характера.
– Но зачем так рано останавливаться на достигнутом? Я хочу сказать, что, если бы тебе было около сорока лет и биологические часы начинали бы тикать все громче, тогда…
– Я всегда остро сознавала, как мне повезло, что я вообще остаюсь в живых.
– Да, я тоже это чувствую. Но это не заставляет меня стремиться к браку по расчету. – Джейми хмурился и разглядывал ее, как будто пытался решить головоломку. – В конце концов, тебе лишь двадцать пять лет.
– Двадцать шесть. А моим родителям сказали, что я не доживу до восьми лет. Чем раньше у меня будут дети, тем больше шансов, что я доживу до того, как они повзрослеют. То есть, возможно, все будет в порядке, но может быть, и нет. И я хотела увеличить свои шансы. – У Стеллы перехватило дыхание, и она отвела взгляд в сторону.
– Не знаю, что и сказать, – повторил Джейми.
– Тик-так, – сказала Стелла. Она отодвинула свою тарелку, совершенно уверенная, что больше не хочет есть. Вино плескалось у нее в желудке, а в глаза как будто насыпали песку. Ей хотелось укрыться под периной и плакать навзрыд. Она понимала, что разучилась ходить на свидания, но это было верхом абсурда. Сказать мужчине, что ты хочешь выйти замуж и иметь детей. Сказать это знаменитому плейбою, который, возможно, даже не верил в моногамию. Хорошо придумано, Стелла.
– Я не понимаю, – сказал Джейми. Он действительно выглядел озабоченным. – У тебя все в порядке со здоровьем или Алек все же что-то обнаружил?
– У меня все замечательно, – ответила Стелла, думая о том, сколько раз она произносила эти слова. Она выдавила улыбку. – Просто я всегда ощущала, что мне отпущено не так уж много времени.
– Тик-так, – с понимающим видом повторил Джейми. – Знаешь, одна очень умная женщина однажды сказала: «Чувства лгут нам».
Стелла попыталась сформулировать ответ, способный объяснить, что она понимает, как нужно справляться с иррациональным беспокойством. Но как насчет беспокойства, основанного на фактах?
– Ты по-прежнему так настроена?
– Насчет чего?
– Насчет детей. Насчет своей жизни.
– Да, – сказала Стелла. – Но я понимаю, что тут ничего не поделаешь. Не думала, что когда-либо скажу это, но я рада, что Бен разорвал нашу помолвку. Такой брак был бы ошибкой.
– Вот это здравая мысль. Ты серьезно так думаешь?
– Почти, – ответила Стелла. – Во всяком случае, сейчас. Завтра я могу подумать иначе. Или через час.
Мимо пробежала официантка, кричавшая на ходу:
– Стюарт! Тревога!
Через несколько секунд Стюарт поспешно направился к выходу. Стелла успела схватить его за руку:
– Что случилось?
– Спасательный катер, – ответил Стюарт, не сбавляя хода.
Другие посетители вытягивали шеи, и по залу пробежал возбужденный шепоток. Когда официантка вернулась, чтобы принести напитки к соседнему столику, Стелла повернулась к ней:
– Извините, вы знаете, что произошло?
Девушка огляделась по сторонам. Когда она увидела, что все остальные тоже слушают, она повысила голос:
– Вызов по тревоге. Рыболовное судно сообщило по рации о проблемах с двигателем, а потом контакт был потерян. Остается надеяться, что это ложная тревога.
Стелла повернулась к Джейми.
– Как может тревога оказаться ложной? – спросил он и отодвинул тарелку.
– Полагаю, если связь нарушена, но судно и команда в полном порядке.
– А если нет?
– Тогда команда спасательного катера сделает свою работу.
– Не знал, что Стюарт этим занимается, – удивился Джейми.
– И Дуг тоже, – сказала Стелла. – Команда спасателей состоит из местных добровольцев. Они регулярно тренируются, а когда поднимается тревога, они выходят в море и рискуют жизнью ради спасения других людей. Вот это настоящий героизм.
Джейми попросил официантку принести счет. Он подошел к столику Стюарта, где Ребекка с угрюмым видом копалась вилкой в салате.
– Извините за испорченный вечер, – сказал он, указав на пустое место напротив и почти нетронутую тарелку Стюарта. – Вы позволите мне оплатить счет? И поблагодарить через вас Стюарта за его службу?
Ребекка посмотрела на Джейми и улыбнулась:
– Спасибо. Это очень мило с вашей стороны.
Официантка вернулась с листом фольги и пластиковой коробкой.
– Я упакую это для Стюарта, – она легко прикоснулась к плечу Ребекки и принялась за работу.
Джейми вернулся за свой столик.
– Как долго они обычно находятся в море? – спросил он.
– Не знаю, – Стелла пожала плечами. Она пыталась не думать о Стюарте, ухватившемся за поручень бортового ограждения на катере, вышедшем в открытое море. Еще хуже была мысль о людях, замерзавших в ледяной воде и надеявшихся, что помощь подоспеет вовремя.
