Все замолчали, потом Фрэнсис, медленно подбирая слова, произнес:
– Хорошо, что она забыла старые обиды…
Демельза тихо выдохнула.
– Если бы слуги были здоровы, мы бы могли подменять друг друга, – продолжила свой рассказ Элизабет. – Но на ногах осталась только Мэри Бартл… Том Чоук уговорил тетушку Сару… Не самый удачный выбор… Но он больше никого не нашел.
– Не надо ничего объяснять, – сказала Демельза. – Побереги горло. Тебе надо лежать. Послушай, Элизабет… Я не представляла, какая тут у вас обстановка, а потому не знала, как долго здесь пробуду. Но если вам нужна моя помощь, я останусь сколько понадобится. Но сначала… сначала я должна сбегать домой и попросить миссис Гимлетт, чтобы она присмотрела за Джулией. А потом сразу вернусь.
– Спасибо тебе. Побудь с нами хотя бы одну ночь. Это такое облегчение, когда можно на кого-то положиться. Я очень тебе благодарна. Слышишь, Фрэнсис? Демельза сегодня останется с нами на ночь.
Дверь открылась, и в спальню, прихрамывая, вошла Сара Трегигл с тазом свежей воды.
– Тетушка Сара, – попросила Демельза, – помогите мне уложить миссис Полдарк в постель.
После ужина дамы оставили мужчин беседовать за бокалом портвейна.
– Итак, какие у вас новости на сегодня? – спросил Харрис Паско.
Полдарк задумчиво разглядывал темное вино в бокале.
– С нами все кончено. Компанию завтра ликвидируют.
Банкир кивнул.
– Я предпринял последнюю попытку переубедить компаньонов, – продолжил Росс. – На сегодняшних торгах цена на медь впервые за многие годы не понизилась, а пошла вверх. В свете этого я предложил поработать вместе еще полгода. Объяснил, что можно взять в долю плавильщиков. На шахтах именно так и поступают, когда заключают договор с вольными рудокопами. Я сказал, что надо использовать все шансы. Кое-кто согласился, но влиятельные акционеры выступили против.
– В особенности сэр Джон Тревонанс, – вставил банкир.
– Да. Как вы узнали?
– Вы правы насчет цены на медь. Сегодня мне сообщили, что она поднялась еще на три фунта.
– Итого – шесть фунтов за шесть недель.
– Однако имейте в виду, могут пройти годы, прежде чем цена на металл достигнет приемлемого уровня.
– Но как вы догадались, что сэр Джон будет выступать против моего предложения?
Харрис Паско облизнул губы и несколько неохотно ответил:
– Не столько против вашего предложения, сколько против продолжения работ в целом. Ну, мои выводы основаны на слухах.
– На каких?
– Скажем так: сэр Джон боролся со встречным ветром, а теперь готовится сделать его попутным. На этом проекте он потерял кругленькую сумму и жаждет вернуть утраченное. Он не желает, чтобы плавильный завод понапрасну простаивал.
Росс припомнил интонации сэра Джона, когда тот выступал на собрании, вспомнил он также и о том, что Рэй Пенвенен на собрание не явился.
Полдарк встал и поинтересовался:
– Вы хотите сказать, что сэр Джон продаст завод Уорлегганам?
Коротышка-банкир потянулся за своим бокалом вина:
– Я думаю, он хочет пойти с ними на компромисс. Больше мне об этом ничего не известно.
– То есть мы обанкротимся, а они с Пенвененом заключат сделку, чтобы покрыть свои потери!
– Похоже, что вскоре появится некая управляющая компания, в которой у Уорлегганов будет свой представитель, – ответил Паско.
Росс какое-то время молча рассматривал книги в застекленном шкафу.
– Знаете, – произнес он, – нынче вечером мне показалось, что я видел, как Мэтью Сэнсон поднимается на один из кораблей в доках. Такое возможно?
– Да, он вернулся в Труро несколько месяцев назад.
– И ему позволили вернуться сюда и торговать как ни в чем не бывало? Неужто Уорлегганы стали полновластными хозяевами всей округи?
– Никто не станет поднимать шум из-за какого-то Сэнсона. Он надул всего-то четверых или пятерых человек, и никто из них не обладает достаточным влиянием.
– А корабль, на котором он прибыл?
– Это собственность компании, которую контролируют Уорлегганы. У них два судна – «Королева Шарлотта» и «Леди Лайсон». Так сказать, побочный бизнес и, не сомневаюсь, весьма доходный.
– На вашем месте я бы испугался за свою душу. Интересно, в этом городе, кроме вас, остался хоть кто-то, кого они не купили со всеми потрохами?
Паско покраснел:
– Мне эта семейка тоже малосимпатична. Но вы перегибаете палку. Для обычного человека Уорлегганы всего лишь влиятельные богатеи. Вы же решили перейти им дорожку, а потому они для вас представляют нечто большее. Мне жаль, поверьте, очень жаль, что вы не преуспели в своей борьбе. Если бы деловая репутация стояла на первом месте, то, без сомнения, победа была бы на вашей стороне.
– Стало быть, при наличии хорошей репутации нам просто не хватило золота, – заключил Росс.
– Это был не мой проект, – выдержав паузу, заметил банкир. – Я сделал все, что мог, а в результате лишь понесу убытки.
– Понимаю, пойдут разговоры. – Росс снова сел. – Что ж, пора платить по счетам. Компания, можно сказать, самораспустилась, так что пора уладить наши личные дела. Какова моя задолженность вашему банку?
Харрис поправил очки в стальной оправе:
– Она невелика… Около девяти сотен фунтов или чуть меньше. Это превышает залог под ваше имение.
– Если я продам свою долю акций Уил-Лежер, это покроет бо́льшую часть долга, вместе с дивидендами, о которых мы только что говорили?
– Не только покроет, но и превысит. Кстати, я как раз вчера услышал, что кое-кто интересуется акциями Уил-Лежер. Предлагают восемьсот двадцать пять фунтов за шестьдесят акций.
– Есть еще один небольшой нюанс, – сказал Росс. – Гарри Блюитт, управляющий Уил-Мейд, пострадал серьезнее меня. Он опасается, что его посадят в долговую тюрьму. Я не удивлюсь, если так оно и будет. Акции и дивиденды дадут около тысячи фунтов, я бы хотел, чтобы весь остаток перешел к Блюитту. Тогда у него будет шанс остаться на плаву.
– Я правильно понимаю: вы согласны, чтобы я продал ваши акции по указанной цене?
– Если это максимум, который вы можете за них выручить.
– Это больше, чем вы могли бы выручить, если бы ваши акции оказались на открытом рынке. На сегодняшний день тринадцать фунтов пятнадцать шиллингов за акцию – хорошая цена.
– Тринадцать фунтов… – Ножка бокала вдруг треснула в пальцах Росса, и вино выплеснулось ему на руку.
– Что случилось? Вам плохо? – испугался Паско.
– Не беспокойтесь, все в порядке. Надеюсь, я не разбил вашу семейную реликвию?
