– Доброе, – отозвалась Керен и окинула ее оценивающим взглядом. – Ну и ветрище! Терпеть не могу ветер. У вас тут всегда так?
– Почти, – сказала Демельза. – А я вот люблю ветерок. Он уносит запахи прочь, и все становится таким новым и свежим. Погода без ветра тяжелая, что хлеб без дрожжей. А вы за покупками ходили?
Керен искоса глянула на собеседницу, пытаясь понять, что у той на уме, но не преуспела, а затем посмотрела на свою корзину и кивнула:
– Да, в Сол. Жалкая деревушка. Вы, небось, в Труро отовариваетесь?
– О, я люблю делать покупки у тетушки Мэри Роджерс, когда выпадает такая возможность. Она очень добрая и смелая, хоть и толстая. Я столько историй могу вам про нее рассказать…
Однако Керен не проявила интереса.
– А уж какие в Соле вкусные сардины, – продолжила Демельза. – Таких во всей Англии не найдешь. Правда, нынче выдался на редкость неудачный рыболовный сезон, не то что в прошлом году. Тогда богатый улов позволил местным продержаться всю зиму. Даже не представляю, что они будут делать в этом году.
– Миссис Полдарк, а вам не кажется, что Марк достоин чего-то большего, чем быть простым шахтером? – вдруг спросила Керен.
Демельзу этот вопрос застал врасплох.
– Да, возможно. Мне это как-то в голову не приходило.
– Подобное никому в голову не приходило. Но вы только посмотрите на него. Марк силен как бык, умен и трудолюбив. Однако Грамблер – это тупик. Марк так и будет там работать за нищенскую зарплату, пока не состарится и не превратится в инвалида, как его отец. И что тогда с нами станет?
– Я не знала, что вы бедствуете, – ответила Демельза. – Я думала, Марк хорошо зарабатывает. Он ведь вольный рудокоп?
– Его заработка только на еду и хватает.
Демельза заметила, что на холме появился всадник.
– Я сама из шахтерской семьи, – сказала она. – Мой отец тоже вольный рудокоп, как и Марк. Он до сих пор работает и неплохо получает. Конечно, по-всякому бывало… Мы бы хорошо жили, если бы отец не спускал все в кабаках. Но ведь Марк-то не пьет?
Керен пнула носком башмака камешек:
– Я хотела узнать, не может ли капитан Полдарк присмотреть для Марка какое-нибудь местечко на своей шахте? Ну, работу получше, чем сейчас. Просто подумала, а вдруг что-то и найдется. Да, считается, что вольные рудокопы хорошо зарабатывают, но все-таки вдруг найдется работа получше.
– Сами понимаете, я такие вопросы не решаю, – сказала Демельза. – Но я спрошу у мужа.
Всадник подъехал поближе; это был не Росс.
– Видите ли, миссис Полдарк, какое дело, – Керен откинула назад волосы, – у нас все хорошо, дом уютный и прочее. Как говорится, жаловаться не на что. Но Марк вечно тянет кота за хвост. Говорю ему как-то: «Почему бы тебе не потолковать с капитаном Россом? Вы же друзья. Он тебя не съест. Он, может, просто никогда не думал о каком-нибудь подходящем для тебя варианте. Попытка не пытка. А вдруг дело выгорит?» Но муж только головой покачал и ничего не ответил. Я всегда так злюсь, когда он отмалчивается.
– Понимаю, – произнесла Демельза.
Всадник уже скакал через рощицу. Керен услышала стук копыт и оглянулась. Щеки у нее слегка покраснели, а на лице появилось такое недовольное выражение, как будто бы это ее саму попросили об услуге.
Это оказался Дуайт Энис.
– О, миссис Полдарк, здравствуйте. А я вот в Труро ездил и решил на обратном пути наведаться к вам. Капитан Полдарк дома?
– Нет, он в Редрате. А что?
Дуайт спешился. Он был молод и красив. Керен быстро оценила ситуацию.
– У меня для него письмо. Мистер Харрис Паско попросил передать капитану Полдарку. Можно оставить вам?
– Да, конечно. – Демельза взяла письмо. – Позвольте представить вам миссис Керен Дэниэл, супругу Марка Дэниэла. А это доктор Энис.
Дуайт поклонился:
– К вашим услугам, мэм.
По платью Керен трудно было догадаться, к какому сословию она принадлежит, а кто такой Марк Дэниэл, доктор успел позабыть.
Под взглядом Дуайта выражение лица молодой женщины преобразилось, словно цветок в лучах восходящего солнца. Пока он говорил, Керен стояла, потупив взгляд, и ее длинные ресницы казались особенно черными на фоне матовых щек цвета спелого персика. Керен знала, кто он такой; в первый раз она увидела соседа через окно в компании капитана Росса, а потом еще два или три раза. Ей было известно, что Дуайт поселился в том доме с башенкой, который располагался в рощице на противоположной стороне долины. А еще она знала, что молодой доктор прежде никогда ее не видел, а ведь первое впечатление самое сильное.
Все вместе они пошли в сторону Нампара-Хауса. Керен твердо решила, что не отстанет от этой парочки, пока они сами ее не прогонят. Возле дома Демельза пригласила обоих зайти и выпить по бокалу вина, но Дуайт, к великому разочарованию Керен, отказался. Тогда она быстро прикинула, что несколько минут в компании этого молодого человека дороже возможности увидеть обстановку в Нампара-Хаусе, и тоже отказалась. Они ушли вместе. Дуайт вел коня под уздцы, а Керен шагала рядом.
День двадцатого октября выдался ветреным, пыль и пожухлые листья кружили в воздухе, в ожидании, когда их прибьет к земле дождем. Демельза нервничала так, будто боялась опоздать на отъезжающий в далекий город экипаж, а Верити никак не могла понять, почему им так важно оказаться в Труро не позже одиннадцати. Демельза попыталась объяснить свою нервозность тем, что она переживает из-за Джулии: дескать, девочка плохо спала ночью и теперь вроде ее немного лихорадит.
Тогда Верити предложила отложить поездку – поехать ведь можно в любой другой день. Тем более что сегодня на Грамблере должно было состояться квартальное собрание акционеров, и ей интересно было узнать, чем оно закончится. Но Демельзе почему-то не терпелось поехать в Труро именно двадцатого…
Джуд в последнее время совсем избаловался, поэтому женщин вместо него сопровождал Бартл.
На полпути их застал дождь. Мелкая морось, как тонкая шелковая сеть, двигалась по графству чуть медленнее тяжелых низких облаков, которые ее плели. Мили за три до Труро они заметили на дороге толпу. Увидеть столько людей посреди бела дня было так необычно, что они даже попридержали лошадей.
– Сдается мне, что это шахтеры, мэм, – сказал Бартл. – Может, сегодня праздник какой, а мы и позабыли?
Верити поехала вперед. Она сомневалась в правильности предположения Бартла – вид у толпы был совсем не праздничный.
Какой-то мужчина, стоя на телеге, что-то горячо втолковывал собравшимся вокруг него людям. До него было еще далеко, но даже с такого расстояния можно было догадаться, что он чем-то недоволен. Остальные сидели на траве и переговаривались между собой. Там были и мужчины и женщины, некоторые с маленькими детьми. Все бедно одетые, хмурые, замерзшие и отчаявшиеся. Многие стояли прямо на дороге, которая проходила между изгородями. На двух хорошо одетых женщин и их откормленного грума эти люди взирали с озлоблением.
