– Ничего тебе не жаль, и ты сама об этом прекрасно знаешь.
– Да, – кивнула она. – Я ни о чем не сожалею. И никогда не стану сожалеть.
– Тогда зачем ты это сказала?
– Мне очень жаль, что я тебе не нравлюсь.
Дуайт посмотрел на Керен так, как будто не слышал, о чем она говорит. И ответил:
– Нет, это неправда.
Он положил руки на плечи Керен, наклонился и поцеловал ее в губы. Она слегка к нему прижалась, и он поцеловал ее снова, а потом отстранился и прошел к окну.
Керен за ним наблюдала. Его поцелуй был по-юношески нежным и искренним.
«Надо же, – подумала она. – Дуайт имеет диплом врача, он образованный человек с множеством новых идей. Он ходит по домам шахтеров, со знанием дела осматривает больных, лечит лихорадку, оперирует, принимает роды. Но в личной жизни, когда дело касается таких вещей, как любовь, он совсем неопытный и застенчивый».
Это открытие порадовало молодую женщину больше, чем поцелуй, и воодушевило ее. Дуайт стоял к ней спиной. Керен смотрела на него и не знала, что делать дальше. Оба молчали. С этого момента они словно бы заново начали узнавать друг друга, в их отношениях не осталось подсказок, в одну секунду исчезли все проторенные дорожки.
Все изменилось, но одно-единственное слово или неверный шаг могли отбросить их к начальной точке, а может, даже и еще дальше, чем прежде. Этот поцелуй мог привести к потрясающим переменам в жизни обоих, но мог также разрушить возникшую было дружбу и завести их в тупик.
Инстинктивно Керен понимала, что надо ловить момент, потому что другого шанса может уже и не представиться. Обычно Боун всегда вертелся где-то поблизости, насвистывал или гремел чем-нибудь. Так что сейчас, пока они были в доме одни, следовало отдаться захватившему их чувству.
Но Керен уже знала о довольно странных взглядах Дуайта и понимала, что, если она сейчас сделает первый шаг, если все случится в минутном порыве, Дуайт может очень скоро об этом пожалеть. Он способен даже возненавидеть ее или начать презирать как вульгарную обольстительницу, которая склонила его к близким отношениям. А вот если дать молодому человеку время все обдумать, в нем без ее вмешательства проснется желание, и тогда уже Энис сам проявит инициативу.
Нет, рисковать ни к чему.
Керен медленно подошла к Дуайту и встала рядом с ним у окна. Лицо доктора было напряженным, как будто он боялся сорваться.
Керен прикоснулась к его руке.
– Ты заставляешь меня гордиться собой, – сказала она, припомнив строчку из «Элирии», и вышла из комнаты.
Глава четвертая
На той же неделе Полдарки получили еще одно приглашение. Джордж Уорлегган решил устроить прием по случаю празднества в честь выздоровления короля. Гости поужинают в Уорлегган-Хаусе, потом отправятся в Зал приемов и вернутся обратно на ночь. Он будет рад увидеть у себя капитана Полдарка и его супругу.
Росс сперва собирался ответить отказом. Их отношения давно дали трещину, и он не хотел быть чем-либо обязанным Уорлегганам. Но для Демельзы посещение их дома было последним шансом самоутвердиться. Потерпев на крестинах Джулии фиаско, она очень волновалась и даже не была уверена в своих силах, но при этом страстно хотела попасть на прием.
Поэтому Росс решил пойти ей навстречу: он принял приглашение и, как всегда спокойно, ждал назначенной даты, когда Демельзу надо будет вывести в свет.
Пришла миссис Кемп, но в этот раз ее не подпустили к спинету, попросив вместо этого обучить Демельзу самым популярным в обществе танцам и преподать ей пару уроков хороших манер.
Отличное настроение Демельзы было настолько заразительным, что очень скоро вся Нампара и все домочадцы погрузились в атмосферу ожидания праздника. Даже Джулия присоединилась к всеобщему веселью – она дрыгала ножками в своей кроватке, гукала и радостно смеялась.
Шестнадцатого апреля Росс отправился на шахту, а Демельза вместе с Джинни и Джейн затеяли варить медовуху. Настроение у женщин было прекрасное. Они развели шесть фунтов меда в паре галлонов воды и добавили в эту смесь имбиря и несколько засушенных цветков бузины. Все это кипело в большой кастрюле, а Джейн шумовкой снимала пену.
Но внезапно над этой мирной домашней сценкой нависла косая тень Заки Мартина. Демельза, как только его увидела, сразу почуяла недоброе.
Узнав, что капитан Росс уехал на шахту, Заки спокойно поблагодарил ее и собрался уходить.
Тут к двери подбежала Джинни:
– Папа? Что случилось? Что-то с Джимми?
– Нет, дочка, тебе не о чем волноваться, – ответил Заки. – Я просто хотел обсудить с капитаном Россом пару вопросов.
– Ну, тогда ладно, а то я уж испугалась… – неуверенно сказала Джинни. – Я было подумала…
– Дочка, тебе уж пора привыкнуть, что я частенько тут появляюсь. Не забывай, я ведь теперь работаю на капитана Росса.
Джинни проводила отца взглядом и с озабоченным лицом вернулась в кухню.
Заки нашел Росса среди шахтных построек на утесе Лежер. Тот беседовал с капитаном Хеншоу.
Росс вопросительно посмотрел на Заки.
– Сэр, я по поводу Джима. Помните, на торгах кто-то сказал, что тюрьма в Бодмине переполнена из-за бунтовщиков, которые будут сидеть там до следующей сессии суда?
Росс кивнул.
– Так вот, сегодня утром я разузнал побольше касательно того, что там творится. Мне рассказали, что многих старых арестантов, чтобы освободить место для новых, перевели в другие тюрьмы.
– А источник информации у тебя надежный?
– Думаю, да. Брата Джо Трелакса уже перевели. А Питер Моус говорит, что всю камеру нашего Джима отправили в Лонстон.
– В Лонстон? – Росс тихо присвистнул.
– Говорят, там неважные условия?
– Да уж, репутация у этого местечка действительно не ахти. – Росс понял, что Заки недаром беспокоится. – Но переводить человека, который вот-вот должен освободиться, просто чудовищно. Кто распорядился? Не могу в это поверить.
– Питер Моус привез новости прямиком из Бодмина. Я решил, что надо вам все рассказать. Мне показалось, вы захотите узнать.
– Хорошо, Заки, я подумаю. Мы обязательно выясним что и как.
– Вот я и решил, что надо вам все рассказать, – повторил Заки и собрался уходить. – Я буду утром, сэр, сообщу о расходах на осушение и вывоз отработанных пород.
Росс вернулся к Хеншоу, но уже не мог сосредоточиться на предмете их разговора. Он успел привязаться к Джиму, и мысль о том, что парня (скорее всего, по распоряжению какого-нибудь напыщенного мелкого чиновника) могут перевести в худшую тюрьму на западе графства, еще на двадцать миль дальше от родного дома, не давала ему покоя.
Остаток дня Росс был занят на шахте и, закончив с делами, пошел повидаться с Дуайтом Энисом.
