– Как-то здесь жарковато! – Она подтолкнула Кингсмита. – Эй, секси-старичок, когда мы обсудим наше дельце? Как ты сказал в самолете.
Шон стал смеяться, заметив смятение на лице Кингсмита.
– Рэдианс, ты для меня слишком хороша. К тому же ты можешь прикончить меня.
И он прошептал ей что-то на ушко, отчего она игриво шлепнула его по руке. Руфь и Том сидели рядом молча, но их явно переполняли невысказанные чувства. К столу подошла официантка с бутылкой.
Мартина еле слышно сказала Шону:
– Плохая идея.
И он понял, что они думают об одном: не надо Тому приглашать Руфь на виллу «Мидгард».
– Ну, Руфь, – нарушил их молчаливый союз Шон, не зная, что скажет дальше, – что творится в мире туризма?
– Ожидаются всяческие неприятности. Собственно, они уже происходят. Арктика теперь как новое Средиземноморье, а Шпицберген как Ибица. Следи за тем, что тут делается.
Официантка принесла первую серию эскимосских блюд для дегустации. Она поставила доску с маленькими брусочками мяса с тонкими прожилками и прозрачными прослойками жира.
– Это маринованная гагарка, – пояснила она. – Птички, что живут на скалах. Мы подаем их слегка замороженными, чтобы они таяли во рту как фуа-гра. Приятного аппетита.
Все взяли по порции. Рэдианс жевала, выпучив глаза от восторга. И взяла еще. Джо Кингсмит, напротив, прожевал с перекошенным лицом и запил большим глотком вина. Шон сделал так же, Руфь съела свою порцию, но от второй отказалась. Мартина скривилась, даже не попробовав, так что остальное доели Том и Рэдианс.
– Ты знаешь, как их готовят? – спросил он.
– Не надо, – сказал Шон. – Я помню.
– Он прав, – кивнула Руфь. – Серьезно.
– А как же мои знания тонкостей гренландской культуры? – не отступал Том. – И мои глубокие познания, которые мне нравится демонстрировать даже перед теми, кто осведомлен лучше меня? Или выполняет не менее важную работу?
– Ну, это не про меня, – сказала Руфь. – Уже нет. Теперь остался только ты. Я надеюсь.
– А что, если я изменился? Растерял все свои недостатки?
– Мне было бы жаль. Я свои не растеряла.
– Хорошо.
– Мы видели, как их готовят, – сказал Шон громко. – В Гренландии – помнишь, Том?
– Это да. – Том улыбнулся. Развивать эту тему ему не хотелось. Ему хотелось остаться наедине с Руфью.
А Шон продолжал говорить, пытаясь перехватить внимание Руфи:
– Мы провели какое-то время в эскимосской деревне, когда были студентами, – жили с местными и ели с ними.
– Я этого не знала, – сказала Мартина, в ее голосе прозвучали нотки неудовольствия.
– Как звали ту девушку, которая сшила нам тогда варежки?
– Не помню никаких девушек, – отрезал Том, не отводя глаз от Руфи. – Ни одной.
Шон понял, что он лишний рядом с ними, и оставил их в покое, испытывая нелепую зависть, оттого что у них с Мартиной не было подобной близости. Они испытывали взаимное влечение, вожделение и страсть, и их увлекали совместные проекты – вот же, прямо сейчас один из них претворялся в жизнь, – однако им было неведомо, каково это, когда между мужчиной и женщиной вспыхивают искры. Вот она, любовь, – ему было больно смотреть на них.
– Шон, хорош меня сверлить, – сказал Том, улыбаясь.
Шон рассмеялся против воли:
– Я, черт побери, тебе не Рокси.
– Кто такая Рокси? – Рэдианс взглянула на Мартину, ожидая ее реакции. – Милое имя.
– Их гренландская собака-спасатель, – пояснила Руфь, – которая командовала ими. – Она взглянула на Мартину: – Ты наверняка про нее слышала.
– Много раз. – Мартина натянуто улыбнулась. – Прости, но быть биологом в Арктике, наверное, очень увлекательно? Почему ты это бросила?
– Я не бросила, – ответила Руфь спокойно. – Я остаюсь научной сотрудницей, иначе бы меня не попросили сделать вскрытие медведицы сегодня. Это занятие не для экскурсовода с круизного лайнера. Шон не просветил тебя насчет того, почему я оставила полевую работу?
– Не просветил, – соврала Мартина. – Но прошу простить меня – я не сознавала, что ты так болезненно относишься к этому.
Ненадолго повисло молчание. И тогда Рэдианс постучала вилкой по пустому бокалу для шампанского.
– Дело серьезное! У меня пробоина в бокале!
Кингсмит кивнул и заказал еще шампанского, когда официантка вернулась с новыми порциями китовых стейков и соусом из морошки. Это было, как она пояснила с азартом, традиционным блюдом из полярного кита, выловленного в соответствии с новыми правилами. Численность этих китов в данном регионе не только не уменьшалась, но и постоянно увеличивалась. Тому имелись доказательства. Официантка решительно улыбнулась им, отметая возможные вопросы.
– Если тебе действительно интересно, – сказала Руфь Мотт Мартине, когда ушла официантка, – я расскажу. Я случайно убила медведицу. Здоровую, учтенную биологами медведицу репродуктивного возраста. Мы должны были снять новые показания, и я усыпила ее.
Руфь Мотт замолчала, и Шон заметил, как Том взял ее за руку под столом.
– У нее возникла негативная реакция на транквилизатор, – сказала Руфь, – и она умерла. Совершенно неожиданно, при стандартной дозировке – просто взяла и умерла. Но мне сказали, что я ошиблась с дозировкой, что я переутомилась. Меня заставили взять годичный отпуск. Пока меня не было, эта история обросла новыми деталями. И теперь я не могу вести исследовательскую работу. Но я все так же люблю Арктику, поэтому и нашла возможность находиться здесь. И, как вы сами видели, мне еще доверяют мертвых медведей. Если поблизости нет никого по- лучше.
– Нет и никогда не будет. – Том сказал это так уверенно, что она с удивлением взглянула на него.
Чтобы скрыть свои чувства, Руфь взяла телефон и стала смотреть фотографии, пряча свое сияющее лицо.
– Но сегодня, – обратилась она к Тому, – смотри, что я нашла. Татуировка на губе, как мы делали в Картсилуни. Представляешь, если она проделала весь путь оттуда? – Руфь залилась румянцем и убрала телефон. – Извините. Это не нужно видеть остальным. Не стоит мне больше говорить об этом.
– Все ошибаются, – сказала Мартина. – Правильно, что ты идешь дальше.
– Это не было ошибкой. – Руфь жестко посмотрела на нее. – Я это знаю.
Кингсмит снова наполнил ее бокал.
– Картсилуни, – произнес он без запинки. – Вы знаете это место?
– А вы? – Руфь была рада переключиться на него после Мартины.
– Конечно. Мы рассматривали пару проектов с правительством. Когда я говорю «с правительством», это значит, что с датской стороны все было совершенно чисто. Но местное население – гренландцы…
