В зале раздалось несколько смешков. Бабушка Руби оглянулась в негодовании. На экране Рэдианс, похоже, вспомнила про камеру.
– Буря вырубила телефоны, верно? Солнечные вспышки. Так интересно, но здесь это плохие новости. Лонг и Бьернсен обращались с нами как с детками, они заставили нас вернуться на виллу и позвать на помощь. Мартин бесполезна, Джо нехорошо. Даже мне. Мы думали: Шон мертв, Том мертв. По-любому. – Она покачала головой. – Так жаль для семьи Тома. Очень прекрасный человек. Он мне очень нравился. – Она опустила взгляд, а потом вскинула лицо с широкой улыбкой. – Ладно, и кстати, Мартин, если ты там: «И вот тебе мой дружеский совет: / Пока есть покупатель, не торгуйся»
[52]. – Она с невинным видом подмигнула. – «Как вам это понравится». Просто пришло на ум, когда я подумала о тебе.
Экран погас, и служащие открыли жалюзи. В зале перешептывались, Шон услышал несколько сдавленных смешков, а затем коронер подал знак и снова стало тихо.
– Возможно, кто-то из вас знаком с физикой ледников, с их пещерами и отёлами. Я – нет, а потому рад пригласить сюда экспертного свидетеля в лице профессора Роджера Келли с кафедры физики океана Кембриджского университета, который любезно выделил для слушаний свое время.
Шон следил за тем, как профессор поднимается на кафедру и обещает говорить только правду. Это был добродушный человек чопорного вида, который более естественно смотрелся бы в сельском пабе, а не среди океанских волн, которые он любил бороздить в свободное от преподавания время. Профессор Келли осмотрелся.
– Ну, приступим, – сказал он. – Я знаю ледник Мидгардбрин, бывал в этой сети пещер. Что мне вам рассказать?
– Как она могла обрушиться? – спросил коронер. – Как могло появиться тело мистера Хардинга? И как – мне просто интересно – смог выбраться оттуда мистер Каусон?
– Наверное, последний вопрос самый интересный, – ответил профессор Келли. – Предположительно там имелась сеть туннелей, открывшихся вследствие сдвига ледника. Что, вероятно, и вызвало обрушение. Об этих пещерах известно из документальных источников с конца девятнадцатого века, и потом о них упоминается в отчете Оксфордской воздушной арктической экспедиции 1929 года. По крайней мере, упоминается Большой Зал, названный так, я полагаю, в честь актового зала колледжа. Сдается мне, что эта камера обрушилась неровно – часть провалилась в глубокую расселину, а часть структуры рухнула и заблокировала этот провал. Глядя на видеосъемку, я думаю, что, возможно, после первичного обрушения вся внутренняя структура камеры, называемой Большим Залом, соскользнула вниз довольно глубоко и была в итоге вытолкнута как подводный таран во время отёла, который наблюдали пассажиры круизного судна. Завораживающее зрелище, но дьявольское по своей сути.
Он взглянул на журналистов.
– Наиболее вероятная причина обрушения этой пещеры – изменение климата. Мы знаем доподлинно, что потепление Мирового океана увеличивает объем осадков над Арктикой, порождая озера талой воды на всех ледяных шапках. Они прекрасно смотрятся, когда вы пролетаете над ними, но это одна из страшнейших угроз на свете, потому что они уже не собирают и не уплотняют снег, это просто вода. Так что она просачивается в ледники, ослабляя их структуру. Пещеры рушатся. Масштаб отёла увеличивается, он происходит чаще. Лед в летнем море исчез на двадцать лет раньше прогнозов. Люди, которые намерены добывать минеральные ресурсы, открывшиеся в результате таяния, или проложить новые морские пути, хотят, чтобы мы верили, будто это хорошо. Ускоренное потепление, поднятие уровня Мирового океана, растущая дестабилизация глобальных погодных факторов – что в этом хорошего?
– Профессор Келли, вы не могли бы сосредоточиться на этой конкретной сети пещер?
– Извините, но я абсолютно не в состоянии этого сделать – все равно как если бы мы здесь сидели, чувствуя себя в безопасности, когда в соседнем помещении бушует пожар. Я изменил все свои планы, чтобы оказаться здесь этим вечером, и СМИ должны написать о моих показаниях, чтобы весьма ценная работа мистера Хардинга, которой он посвятил свою жизнь, получила поддержку, пусть даже вследствие его смерти.
– Профессор Келли, это не политический форум…
– Сожалею, ваша честь, но мы все в горящем здании! Том Хардинг погиб в результате обрушения пещеры, которое всецело может быть отнесено, как я полагаю, на счет безответственного отношения к нашей планете любых промышленников, игнорирующих экологические рекомендации, и на счет правительства любой страны, которое не в силах соблюдать Парижское соглашение и снижать выделения парниковых газов до полутора процентов. Двух процентов недостаточно! Мир сходит с ума, президент Соединенных Штатов считает данные о климатических изменениях фальшивкой, вброшенной китайцами, – миром правят полоумные, а мы будем помалкивать?
– Профессор Келли, освободите, пожалуйста, кафедру…
– Освобожу. Но не раньше, чем скажу вам: это мое экспертное и взвешенное мнение, что дестабилизация ледяных пещер стала прямым следствием климатических изменений. – Он взглянул на журналистов. – Пожалуйста, в точности этими словами. А если у вас останется место, добавьте, что просачивание талой воды с ледяной шапки Мидгарда, по-видимому, фатальным образом нарушило структурную целостность пещер. Я полагаю, что в этом причина их обрушения. Думаю, мистер Каусон смог выбраться живым, поскольку в результате обрушения открылась неизвестная прежде секция этих же пещер, с более мелким боковым выходом. Тело Тома Хардинга было выброшено в водное пространство фьорда, вероятно, вследствие этих же процессов. Мы наблюдаем подобное в Гренландии в беспрецедентных масштабах и на ледниках по всей полярной ледяной шапке.
Профессор Келли заметил охранников в дверях и спустился с кафедры, прежде чем его заставили это сделать.
– Проснитесь! – выкрикнул он. – Проснитесь!
На этом заседание в тот день закончилось. Профессор Келли стоял в кругу семьи и близких Тома, и там же была Руфь Мотт. Журналисты исчезли. Соубридж, уловив напряжение между Шоном и Мартиной, ретировался, чтобы они побыли вдвоем на обратном пути.
Ранний вечер был непривычно мягким для октября, слышался звон колоколов собора. Мартина оболгала Шона в суде, и он не знал, как заговорить с ней. Она же легко болтала о благотворительной акции – и он вынужден был признать, что дело двигалось, а он был его неотъемлемой частью. Грандиозный банкет через двое суток, все при бабочках, в отеле «Кэррингтон». Он должен будет произнести речь; Мартина полагала, что Шон уже все подготовил, и ему не хотелось разочаровывать ее. Сейчас главное – пройти дознание.
Ресторан был полон, и Мартина порадовалась тому, как проницательно она предвидела это и забронировала им места, несмотря на свою занятость. Шон слушал ее рассуждения о стрессе и соглашался с ее выбором блюд и вина. Он слушал ее и потягивал вино, отмечая, как смягчается все вокруг, какая Мартина красавица, как ее кожа отливает золотом на ключицах и скулах. Было так приятно просто слушать ее, после напряжения дознания. Он не стал возражать, когда она заметила, что он измотан и что им нужно будет выбраться куда-нибудь, когда все закончится, возможно, на яхте Кингсмита, как он сам предлагал.
