Но – при этом мистер Торнтон посмотрел на Шона, – принимая во внимание новые показания мистера Каусона и новые события, произошедшие в мире, а именно сегодняшнее потопление грузового корабля «Чжэн Хэ» у побережья Шпицбергена, он считает, что необходимо расследование деятельности персонала виллы «Мидгард», ее собственников и их партнеров.
Коронер подождал, пока за окнами стихнут овации и аплодисменты, и посмотрел в сторону журналистов:
– Вы передаете это в прямом эфире?
Представители прессы все как один кивнули. С одного из задних рядов подняла руку Бет Бернэм, чтобы ее тоже засчитали.
– Таким образом, хотя я возвращаюсь к высказанному заключению по этому дознанию, то есть считаю причину смерти мистера Томаса Уолтера Хардинга не поддающейся установлению, я также рекомендую, чтобы весь объем свидетельств, который я собрал в ходе настоящего дознания, был использован для возбуждения нового уголовного дела, как предложила королевский адвокат, миссис Урсула Осман.
Руби Хардинг встала, аплодируя, и вместе с ней еще несколько человек, но еще громче ликовала толпа на улице.
Едва мистер Торнтон с помощником покинули зал суда, шурша мантиями, в помещении поднялся шум и началось движение, только Шон стоял на месте. Кто-то приблизился к нему и стал снимать на телефон, но Гейл отстранила назойливую журналистку.
– Оставьте моего мужа в покое.
Эти слова вернули Шона к реальности. Он посмотрел на Гейл.
– Случайно вышло, – сказала она. – Тебя подбросить? У меня машина рядом.
Ему показалось, что все замедлилось как во сне, – наркотик продолжал воздействовать на мозг.
– А куда ушла Рози?
– Она на улице. Знакома кое с кем из этих людей.
– Гейл…
Он снова увидел морщинки вокруг ее глаз, и ему захотелось коснуться их.
– Ты могла бы подогнать машину к крыльцу? Мне нужно еще кое-что сделать.
Когда она ушла, Шон остался один, чтобы собраться с мыслями, и ни служащие, ни охранники не торопили его. Он встал в пустом зале, на полу валялись мятные пастилки, стулья стояли в беспорядке, от него самого исходил едкий запах пота. Он снова сел и закрыл лицо руками, переставшими гореть. Все было кончено.
Толпа выкрикивала его имя. Как только он показался в дверях, недобрый гул усилился, но Шон смело вышел на крыльцо.
О его плечо разбилось яйцо, затем еще одно. Люди всячески выражали ему презрение, и он удивился, почему не вмешивается полиция. Но полиция просто не справлялась – протестующих было слишком много, несколько сотен, одни были с плакатами и в масках, другие же просто что-то выкрикивали, их юные лица искажала злоба. На миг зрение Шона размыла вспышка света – наркотик снова напомнил о себе. Даже юные лица может изуродовать ярость. Он мог разобрать только одно слово в их выкриках – Арктика.
– Арктика, – повторял он, стараясь выбраться в реальность из опасного марева на границе этого мира. – Наша Арктика.
И еще он слышал слово «экоцид».
Арктика! Экоцид!
Его ударил тяжелый бумажный стаканчик, и он уловил запах кофе – это его взбодрило.
Шон узнал в толпе красную куртку и знакомое лицо – разумеется, это был Том. Шон был рад видеть его. Он помахал ему. Молодой и симпатичный, Том помахал ему в ответ, держа в руке что-то длинное и коричневое. Шон догадался, что это зубило из дерьма. Он тоже поднял свое воображаемое зубило, но толпа решила, что он машет им, и загудела еще громче.
– Дайте ему сказать! – Рози, вооруженная рупором, протолкалась сквозь толпу и, встав на ступенях, рядом с отцом, проговорила в рупор. – Да заткнитесь, черт побери, на минуту!
Его дочка-воительница и живой щит. Она протянула ему рупор, и он посмотрел на нее в изумлении.
– Быстрее, – сказала она ему тихо. – Если собираешься.
– Вы имеете право сердиться, – обратился Шон к толпе. – Я был дураком, жадным и слепым. Я предал и потерял лучшего друга. И уничтожил все, чего касался. И «Чжэн Хэ» затонул…
Он подождал, пока стихнет шум.
– Но я собираюсь всеми способами содействовать, чтобы такое никогда не повторилось, и я собираюсь сделать это в уголовном суде. Я хочу, чтобы вы пришли туда – столько людей, сколько вместит зал. Я хочу, чтобы вы там были, потому что Том не сможет быть там. И я не хочу сбора средств от его имени в пользу заповедника. Я хочу, чтобы в этом не было необходимости.
К его удивлению, послышались возгласы одобрения. Он оглядел толпу молодых людей с поднятыми телефонами, снимавшими сцену его позора. Но то, что он стоял здесь рядом с дочерью, вернувшейся к нему, и его жена – она по-прежнему была ему женой – ждала его в машине, окрыляло его. Словно огромное бремя, которого он не замечал, упало с его плеч.
Шон увидел, как к крыльцу приближается бело-серебристый «БМВ», продвигаясь сквозь толпу. Но он не сразу понял, что за рулем Гейл. Он спустился по ступеням, рядом с Рози, и со всех сторон сверкали вспышки. Подойдя к машине, он услышал, как открылись замки дверцы, и он забрался внутрь.
– Я остаюсь, – сказала Рози со слезами на глазах. – Ты был хорош, пап.
Прежде чем она захлопнула его дверцу, он взял ее руку и поцеловал. Она два раза шлепнула по крыше машины, Гейл закрыла замки дверцы, а демонстранты продолжали сверкать вспышками. Она медленно поехала на них, и они отпрянули, ругаясь. Шон взглянул на Гейл в изумлении. Она лишь молча пожала плечами.
Он попытался подстроить сиденье под себя, нажимая кнопки, и его вдруг осенило: на этом месте сидел какой-то длинноногий засранец. Губы Гейл дрогнули в улыбке – она прочитала его мысли. У нее был любовник. Высокий. И может, они еще встречаются. Шона охватила ревность.
Она вывела машину на кольцевую дорогу, и они ехали какое-то время в молчании.
– Рози снова назвала меня папой.
– Я слышала.
Ни он, ни она не замечали черного «воксхолла инсигния», следовавшего за ними, пропустив вперед через две машины.
– Куда мне отвезти тебя?
– Домой.
– Я не собираюсь в чертов Лондон…
– Я тоже.
Она взглянула на него:
– Шон, ты не можешь просто так взять и вернуться.
– Не могу. Я знаю. – Он подождал пару секунд. – Высокий засранец где-то рядом?
Она рассмеялась, но ничего не ответила. Они проехали еще несколько миль молча. Дороги были знакомы ему. Он хотел посмотреть на свои часы и тут же вспомнил, что отдал их таксисту.
– Можем мы послушать новости?
Гейл включила радио. Экологическая катастрофа «Чжэн Хэ» была теперь главной новостью, а министр обороны высказал опровержение шокирующих голословных заявлений, высказанных на дознании по делу уважаемого эколога Тома Хардинга…
