Встреча с британцем состоялась в моем личном кабинете. Раньше мне не доводилось общаться с сэром Эдуардом. Внешне он выглядел как типичный англичанин, сухощавый, гладко выбритый и невозмутимый. Он вежливо поклонился мне и, дождавшись моего приглашения, присел на краешек стула.
Мы разговаривали по-французски, благо я неплохо знаю язык франков, а тема нашего разговора была столь деликатной, что присутствие посторонних было нежелательным.
– Ваше величество, – обратился ко мне сэр Эдуард, – в Британии многие прекрасно понимают, что Османская империя находится сейчас в очень тяжелом положении. Над ней нависла смертельная опасность, и помочь ей в противостоянии с безжалостными северными варварами некому. Если только…
Тут англичанин замолчал и пристально посмотрел на меня. Да, умеют эти британцы даже в молчании быть чрезвычайно красноречивыми. Я понял, что он ждал – что я скажу по этому поводу.
– Сэр, мы прекрасно понимаем друг друга. Хочу только добавить к тому, что вы сказали, что опасность нависла не только над Османской империей. В не меньшей опасности находится и Британская империя, что недавно подтверждено несчастным для вашего флота столкновением с русскими и германскими кораблями у берегов Формозы…
Услышав об унизительном для британского флага разгроме, сэр Эдуард на мгновение потерял свою сдержанность. Его щека дернулась, и он тяжело вздохнул. Но через несколько секунд передо мной снова сидел британец, спокойный и невозмутимый.
– Да, ваше величество, – произнес он, – нашим странам грозит страшная опасность. Но Британия сделала выводы из того, что произошло, и теперь прилагает все силы для строительства нового флота, который сможет на равных сражаться с русским флотом…
– И с эскадрой адмирала Ларионова? – спросил я.
Похоже, что мне второй раз в течение пяти минут удалось вывести из себя сэра Эдуарда Грея. Он снова дернул щекой, хотел что-то сказать, но промолчал.
– Я понимаю вас, сэр Эдуард, – сказал я, – но и вы должны понять нас. Турция не может позволить себе тратить огромные деньги для строительства нового флота. Наши корабли устарели, моряки не имеют боевого опыта – даже в победоносной для нас войне с Грецией флот Турции был слабее вражеского и так и не высунул нос из Мраморного моря. Правда, мы можем усилить береговые батареи у входа в Босфор и выставить там оборонительные минные заграждения. Но для этого нам потребуются деньги…
Тут уже я сделал паузу и вопросительно посмотрел на британца.
Видимо, сэр Эдуард ожидал подобного вопроса.
– Ваше величество, мне известно, что Османская империя не располагает суммой, которая необходима для реформирования ее армии и флота. Но Британия могла бы помочь вашему величеству путем предоставления вооружения. Мы готовы продать Османской империи несколько десятков военных кораблей всех классов, от броненосцев до миноносцев. Как я уже говорил, предстоит перевооружение британского флота новыми кораблями, и часть уже послуживших нам боевых единиц, которые находятся в хорошем состоянии, мы могли бы уступить вам за вполне умеренную цену. Мы также готовы обучить турецких моряков, которые будут нести службу на этих кораблях. Офицеры Его величества оборудуют у входа в Босфор новые батареи с мощными дальнобойными орудиями, вышки наблюдения и командные пункты. Эти батареи заставят русский флот держаться на почтительном расстоянии от Проливов. Для перевооружения Османской армии сэр Бэзил Захарофф, глава оружейного концерна «Виккерс», готов поставить по льготным ценам пулеметы Максима, прекрасно показавшие себя во время Суданской кампании и войне с бурами. Думаю, что вам будет полезно перевооружить вашу пехоту превосходными английскими винтовками «Ли-Энфилд Мк I»…
– Это все замечательно, сэр Эдуард, – ответил я, – но где мы найдем деньги на все это? Даже учитывая, что Британия продаст нам боевые корабли и вооружение по льготным ценам, все равно сумма будет для нас чрезмерная. Вы хотите предложить нам заем?
– Можно и заем, но возможен и другой вариант, – лицо британца оставалось невозмутимым, словно он говорил не с владыкой огромной державы, а со своим грумом. – Османская империя могла бы сдать нам в аренду некоторые порты и острова, принадлежащие вашему величеству. Например, в Леванте, на побережье Красного моря, в Месопотамии. Договор об аренде позволил бы снизить сумму расходов Турции на закупку вооружения до вполне приемлемых для нее сумм. Впрочем, ваше величество, текст договора и прочие скучные вещи могут согласовать лица, которым будет поручено вести секретные переговоры. Ведь вы понимаете, что все должно оставаться в тайне, дабы наши противники не знали о подготовке договора и его подписании.
– Но ведь в нем нет ничего такого, что могло бы считаться противозаконным, – сказал я. – Одно государство продает другому оружие – такие сделки совершаются в мире ежегодно. А сдача части территории в аренду – так это дело вообще касается лишь арендатора и арендодателя.
– Согласен с вами, – кивнул сэр Эдуард, вставая со стула, – но все же я еще раз попрошу ваше величество сохранить пока содержание нашего разговора в тайне от ваших министров. Будем считать, что мы достигли консенсуса, и по прибытии в Стамбул нашей делегации переговорщиков начнется трудная и кропотливая работа над текстом соглашения. Я надеюсь, что в нем будут учтены интересы всех сторон.
– Иншалла, – ответил я. – Пусть будет так. Я жду приезда делегации моего брата, короля Эдуарда VII.
7 января 1905 года (25 декабря 1904 года).
Санкт-Петербург. Зимний дворец.
Генерал-майор гвардии
Вячеслав Николаевич Бережной
На этих рождественских посиделках в Зимнем дворце присутствовали те же персоны, которые присутствовали и на праздновании Нового года. Еще когда я женился на Ольге, мы с ней сразу же решили, что раз уж супруга покойного императора, экс-императрица Александра Федоровна, находится не в себе и не в состоянии обеспечить девочкам надлежащее воспитание, то моя супруга, которая просто без ума от племянниц, должна лично заняться их воспитанием. На данный момент, как говорят врачи, нет никаких надежд, что Александра Федоровна когда-нибудь поправится. С момента убийства Николая прошло уже десять месяцев, а все бродит по Зимнему дворцу, как сомнамбула, в поисках мужа, или часами ждет его в кабинете, «куда он должен непременно вернуться». Стопроцентное бегство от реальности. Ольга долго убеждала меня, а потом и Михаила, что именно она, то есть мы должны взять опеку над девочками.
Поручать это дело Масако-Марии, которая сама еще большой ребенок, или Ольгиной сестрице Ксении, эгоистке и легкомысленной особе, у которой с мужем, великим князем Александром Михайловичем (он же Сандро, и он же ВКАМ) вот-вот начнется период семейных неурядиц? Негоже девочкам наблюдать за тем, как их тетка-опекунша будто перчатки меняет любовников, а ее супруг – любовниц. К тому же Сандро очень похож на покойного Николая, а это вызвало бы у девочек дополнительную психологическую травму.
В конце концов все согласились – и вот так, в одночасье, я нежданно и негаданно превратился в исполняющего отцовские обязанности в отношении четырех дочерей покойного императора Николая. Старшие девочки были уже большими и все понимали – Ольге было девять лет, а ее сестре Татьяне – семь. Даже пятилетняя Мария была достаточно взрослой для того, чтобы понять, что ее отца убили злые бомбисты, а мама так сильно печалится, что находится немного не в себе. И лишь трехлетняя Анастасия, «маленький бесенок», как ее называли в семье покойного императора, по-прежнему была озорна и весела.
