Майринк делает очень интересное наблюдение: если бы люди увидели у человека «голову Медузы», они бы в ужасе бежали прочь; это состояние известно адептам, когда они, встречая Медузу и в итоге побеждая её, всегда возвращаются к одиночеству, очень хорошо понимая, что щупальца Зла, исходящие от Медузы, угрожают им всегда.
Христофор Таубеншлаг и его отец долгие годы жили вместе, и в жизни их внешне ничего не происходило. Они читали книгу, и мысли их становились всё более и более одинаковыми. Христофор так описывает своего отца: «…Порой его взгляд надолго задерживался на мне, выражая такое довольство, которое не допускало каких-либо прочих желаний». То был период полного удовлетворения, два человека могли постоянно телепатически обмениваться мыслями; в главе, где об этом идёт речь, мы найдём замечания о реинкарнации и способах её избежать, о важности роли Христофора в деле спасения его отца, об отождествлении Христофора с кровью его предков – эти страницы как будто вырваны из каких-нибудь мудрых книг Дальнего Востока. Ещё одна любопытная мысль: только тот, кого Медуза ненавидит изо всех сил, может достигнуть конечной цели. Именно это высказывание подтверждает, что автор был мастером и эзотерическим практиком: он превратил Медузу в агента (в совершенно алхимическом смысле), который приводит сущность посвящённого к её первоначальному состоянию, дабы он смог родиться снова. Здесь интересно отметить, что Майринк упоминает оба аспекта Инь: разрушительный и созидательный, кои необходимы при трансформации для обретения бессмертия.
В сцене смерти отца, показывающего Христофору ритуальное рукопожатие (подлинная церемония, которая в даосских текстах называется «вхождением в цепь»), мы находим такое же предостережение: представитель Зла тоже может имитировать этот ритуальный жест. Христофор рассматривает меч, завещанный ему отцом: на рукояти его – голова, напоминающая лицо далёкого предка, сам меч сделан из довольно редкого металла, окиси красного железа, который называется «гематит».
Христофор тщательно исследует все этажи старинного óтчего дома, представляющего собой удивительный музей прошлого – мандалу жизни его предков. Он вспоминает историю своего рода, что необходимо сделать всем посвящённым. Но Христофор констатирует, что чем дальше он проникает в жизнь предков, тем тяжелее даётся ему прохождение. Дойдя до погреба, он обнаруживает там предметы, принадлежавшие основателю семьи. Но он не в силах войти туда: тяжёлая дверь заперта на ключ. В романе есть замечательные места, показывающие нам, как прошлое, которое может быть таким чудесным и привлекательным, способно нас задушить, если мы отождествляем себя с ним. Но, находясь на Пути, нужно пройти сквозь прошлое, чтобы вновь взойти к началу времён. Этого закона нельзя избежать.
Роман завершается появлением далёкого предка. Но прежде приходит его «искажённый образ», внушённый силами Зла. Христофору Таубеншлагу удаётся изгнать видение. Затем он видит в комнате самого предка, который обращается к нему. Такова мистерия, происходящая лишь в очень старинных семьях: визит основателя рода к потомкам в крайне редких случаях. Но когда семья, говоря языком даосов, «особой крови», это посещение всегда имеет целью подвергнуть потомка испытанию, дабы убедиться, желает ли он следовать эзотерической традиции своей семьи. Далёкий предок объясняет Христофору насколько важно уметь отличать «искажённый образ» от подлинного и понимать, что значение имеет только «работа над самим собой».
Визит предка вызывает у Христофора состояние «хаоса», такова последняя опасность перед восстановлением бессмертного тела. Это состояние Майринк очень точно называет «туникой Несса» и замечательно описывает, как Христофор сталкивается с ужасными силами Зла, которое всё ещё принимает участие в его посвящении. Сей эпизод напоминает испытания неофита из Книги мёртвых.
В конце последнего сражения с принципом Зла Христофор Таубеншлаг предстаёт перед нами в огненной тунике, опоясанный мечом – чудесный отрывок, утверждающий единство всех эзотерических путей, поскольку таким же образом можно было бы описать рыцаря Святого Грааля или посвящённого тантриста, как и любого другого святого, осуществившего последнее свершение. Физического тела больше нет; оно – лишь труп, убежище в состоянии «хаоса». Рождено новое тело, в тунике из огня, а гематитовый меч пылает кровью предков, которые теперь все вознеслись, во славе перенесённые на Небо Бессмертных, ибо последний из их потомков остался верен им до конца.
Роман Майринка не стоит считать лишь «красивой историей», он должен стать для нас звеном в цепи познания. Древняя эзотерическая наука необходима ныне более чем когда-либо, по крайней мере, она необходима элите; и Белый Доминиканец, вопреки своим недостаткам, может многому нас научить. Так будем же признательны за это автору, коего наконец-то начинают справедливо оценивать и во Франции, и за рубежом.
Перевод с французского: Вадим Проскуряков.
Иллюстрации
