– А теперь, может, всё-таки объясните мне, что тут происходит? – возвращаюсь к былому. – Я так понимаю, что вы – бывший управляющий этой верфи?
Последнее – всего лишь предположение. Но оно оправдывается.
– Почти сорок лет тут отработал, – кивает Харрис. – С низов начинал. Старина Эл всегда ценил трудолюбивых, – уголки его губ дёргаются в тоскливой улыбке, а взор, направленный на Огдена, вновь наполняется злобой. – А таким шакалам, которые наживаются на чужом горе, тут места никогда не было! – чуть ли не плюётся каждым словом. – Никаких племянниц у старины Эла тоже никогда не было, – повторно морщится. – Так что можете сколько угодно тут строить из себя праведных, мол радеете за то, чтоб у наших ребят было чем накормить свои семьи, но я-то знаю, что именно вы и ваш хозяин довели это место до полного развала, самого Эла в могилу свели, а теперь строите из себя спасителей!
«Хозяин», значит.
Как точно подмечено.
– Я же говорю, несёт полнейший бред, – тяжело вздыхает Кай Огден, устало махнув рукой на Харриса. – Уволили его по состоянию здоровья и несоответствия занимаемой должности, вот и устраивает бунты, строит бездоказательные теории непонятного заговора. Думает, если рабочие ему поверят, то устроят забастовку. Производство снова встанет… – поясняет для меня.
Бывший управляющий на его слова между тем вновь гневно сжимает кулаки. Ему явно стоит больших усилий оставаться на месте и не сорваться снова. Да и мне его становится откровенно жаль. По всей видимости, он большую часть своей жизни посвятил этой верфи, а теперь… Ничего.
– Ещё три месяца назад, когда объявили, что верфь будет принадлежать непонятно откуда взявшейся наследнице, я сразу понял – меня выгонят, так что я не в обиде за увольнение, – желчно ухмыляется старик. – Давно готов был к этому. Так что не надо мне тут заливать, будто я брешу, потому что хлебное место потерял. У меня ни жены, ни детей, ни внуков нет. Я, если сдохну от голода, плакать никто не будет.
Сколько?!
Три, мать его, месяца…
Как так-то?!
– Да что я тут перед вами распинаюсь? – продолжает Харрис с отчётливой тоской в голосе, пока я в полнейшем шоке пытаюсь осмыслить сказанное им прежде. – Зачем только пришёл? На посмешище себя выставил. От вас никакой справедливости всё равно не добьёшься.
Весь былой запал в нём гаснет в считанное мгновение. В выцветших серых глазах поселяется беспроглядная безысходность. Мужчина разворачивается и банально уходит в направлении доков.
Да твою ж… мать!!!
Все кусочки пазла, который только успел выстроиться в моём разуме за последние дни, просто-напросто разламываются и разваливаются на мельчайшие детали – преображаются в абсолютный хаос, конца и края которому не видно. Ведь, учитывая всё услышанное мною за последние пять минут, либо Маркус Грин прекрасно знал, кто я такая и что именно собираюсь сделать, ещё до того, как я появилась на помосте того аукционного зала, либо… происходит ещё какая-то непонятная хренотень, подоплёка которой до меня никак не доходит. Что из это хуже… Неизвестно.
Глава 22
Тёмные волны разбиваются о каменные глыбы, отражаясь в сознании многочисленным эхом. Этот шум переплетается с тысячью «почему?» в моей голове, но я не могу найти ни одного хотя бы приблизительно достоверного ответа.
Резкие порывы ветра проходятся по коже ледяным покалыванием. Я давно замерзла. Почти не чувствую пальцев. Но не спешу покинуть уединённое место, примерно в одной миле от верфи под эгидой «AlsoppLine». После разговора с бывшим управляющим, я оставляю Кая Огдена и иду сюда пешком вдоль береговой линии. Будь моя воля, пряталась бы тут до своего последнего вздоха.
Жаль, подобное не поможет моей душе обрести покой.
Как и не поможет найти того, кто убил Анну.
Нет, я не перестаю обвинять Эбби. Но и тот факт, что происходит нечто гораздо более важное, тоже игнорировать глупо. Едва ли возможно отмахнуться от того, что это не может быть взаимосвязано.
– Ты простынешь, – доносится позади тихо и укоризненно.
На этот раз я не вздрагиваю от неожиданности. Хотя, занятая размышлениями, снова пропускаю тот момент, когда Маркус Грин оказывается настолько близко. Наверное, мне банально всё равно.
– Может быть, – проговариваю в полнейшем безразличии.
Спросить? Или лучше промолчать?
Честность, как показывает практика, очень редко оправдывает приложенные усилия.
И всё-таки…
– Я рассказала тебе, кто я и зачем появилась в твоей жизни, но ты никак не отреагировал, словно это не было для тебя таким уж и откровением. Почему? – задаю первый из бесконечного списка вопросов, даже не оборачиваясь в сторону собеседника.
На мои плечи ложатся тяжёлые мужские ладони. Маркус сдавливает в согревающих объятиях, прижимая к себе со спины. Я чувствую чужое обжигающее дыхание, касающееся правого виска. Всё внутри меня противно сжимается в желании отодвинуться, возвести дистанцию. Но я стою, не шевелясь, и просто жду ответа.
– Если ты о том, как я отношусь к тому факту, что ты – маленькая лживая дрянь, то да, меня это задевает. Неимоверно бесит даже, если уж на то пошло. Но и я не святой, – спустя небольшую паузу, произносит Грин. – В действительности мне откровенно плевать, кто ты на самом деле и сколько тараканов разведено в твоей милой головке. К тому же, если не ты, значит другая… А другая вряд ли сможет дать мне столько, сколько я могу получить от тебя, и выдержать давление окружающих обстоятельств. Лживая кукла – намного полезнее сломанной, – короткая пауза разбавлена тихой усмешкой. – Если ты права насчёт того, что люди «Oz» не имеют отношения к смерти Анны и тем дебильным посылкам с орхидеями, значит к этому причастен кто-то ещё. И я хочу выяснить – кто именно, ещё до того момента, как в моём окружении снова кто-нибудь умрёт.
Разумно.
– То есть «враг моего врага…» – не договариваю, обозначив известное выражение.
Невольно прижимаюсь к мужчине ближе, спасаясь тем самым от новых резких порывов холодного ветра.
– В конечном счёте у нас с тобой одна цель, так почему нет? – ухмыляется мужчина.
И то верно. Вот только информация о том, что «AlsoppLine» ещё три месяца назад предназначалась той, кто подпишет контракт с Маркусом Грином, сюда совершенно не вписывается. Но это я оставляю при себе. При первом же удобном случае стоит сначала подробнее обсудить произошедшее с бывшим управляющим Харрисом, а уже потом делать окончательные выводы.
– Всё ещё сомневаешься? – по-своему расценивает моё молчание Маркус. – Мой «Glock» до сих пор у тебя. Какие ещё гарантии тебе нужны?
Если бы я знала… Уже битый час стою тут, пытаясь унять непонятное тревожное чувство, переполняющее изнутри странной болью, но никак не выходит.
– Я не сомневаюсь, – отзываюсь, вопреки истинным эмоциям. – Если это поможет вычислить того, кто убил мою сестру, то играем в жениха и невесту дальше.
