Позвонив своему инспектору, я объяснил ситуацию. Она напомнила, что обычно разрешение на поездку подается за неделю. Я практически умолял ее отпустить меня. Она перезвонила через полчаса и разрешила мне поехать, но при определенных условиях. Во-первых, она хотела лично поговорить по телефону со Скоттом, чтобы он подтвердил, что я буду у него работать. Во-вторых, она хотела, чтобы я переслал ей свою фотографию на фоне вывески мастерской. Я уверил ее, что это не проблема.
Я погрузил в свой «Додж-дуранго» старые инструменты, которые один знакомый продал мне за 1500 долларов, и выехал в полночь, надеясь поспеть к началу рабочего дня. Я ехал всю ночь и, несмотря на плохое состояние автомобиля, добрался до Атланты в 5:30. Потом я поспал с часок, а когда проснулся, увидел, как на меня через окно смотрит один из моих прежних работников. Я вздрогнул от неожиданности, и он засмеялся. Потом он проводил меня к менеджеру, который дал мне задание.
Чинить вмятины на машинах – скучная работа даже в обычных обстоятельствах. А я к тому же несколько лет не брал в руки инструменты. Раньше я был одним из лучших, а теперь мне казалось, что стал одним из худших. Пару раз даже пришлось попросить других работников помочь мне выправить выбоины, с которыми я не мог справиться самостоятельно. В первые дни у меня ныло все тело от головы до ног, но потом стало лучше. Я выполнил все условия инспектора и проработал две недели. Несмотря на усталость, я заработал 15 000 долларов, которые позволили бы мне продержаться некоторое время. Поблагодарив Скотта и всех, кто мне помогал, я поехал обратно в Северную Каролину.
Она сидела на соседнем велотренажере в спортивном зале. В ушах у нее торчали наушники – универсальный знак «Не заговаривайте со мной, я здесь по-настоящему занимаюсь». Но я все равно заговорил с ней. Раньше я ее в зале не видел. Она сказала, что недавно вернулась из Эквадора, чтобы пожить вместе с родными. Это была удобная зацепка.
– Эквадор! Я тоже был в Эквадоре.
Она не вынула наушники, но впервые за все время посмотрела мне в глаза – заинтересованно и с сомнением.
– Вот как? Большинство тут не знают даже, где находится Эквадор. Думают, что это где-то в Африке.
Я улыбнулся и кивнул, давая понять, что я-то уж точно знаю. Она продолжала усердно крутить педали. Она явно увлекалась велосипедным спортом, и меня впечатлили ее сила и скорость. Я спросил, не занимается ли она бегом и какие еще виды спорта предпочитает. Когда она стала рассказывать о восхождении на вершины в Андах, глаза ее загорелись. Ей нравилось это занятие, и она скучала по нему.
– А вы занимались скалолазанием? Восхождением по льду? – спросил я.
– Ну, мне не особо нравится мерзнуть, так что я в основном поднимаюсь только по скалам без снега и льда, но я, например, забиралась на Котопахи.
Я не сдержал восторженной улыбки:
– Я тоже поднимался на Котопахи!
На этот раз взгляд ее задержался на мне. Она вынула один наушник, затем другой, а после и вовсе отключила свой iPod, положив его на стойку возле тренажера. Мы смеялись и делились историями о своих похождениях минут двадцать. Она работала в сердце Амазонки, я там бегал. Я исследовал дальние острова Белиза, она ныряла там с аквалангом.
Родные называли ее Стейси, но для друзей она была Астасианна. Я сказал, что мои родные, друзья и враги зовут меня Чарли. По всей видимости, я показался ей интересным. Меня восхищали ее энергичность и доброта во взгляде. Я не мог выкинуть из головы мысль: «Боже, как же она красива! Как же хорошо, что я зашел в спортзал именно сегодня!»
Улыбнувшись, она сказала, что приятно было побеседовать, и пошла к беговым дорожкам. Я пообещал еще подойти попрощаться. Ее, казалось, это удивило, но она ответила: «Хорошо».
Я не знал, образно выражаясь, открыты ли для меня двери, но все равно собирался попытать удачу. Я действительно подошел и прервал ее занятие на дорожке, чтобы попрощаться. Вынимая из кармана мобильный телефон, я спросил, не хотела бы она как-нибудь пробежаться вместе со мной.
Она тут же, не задумываясь, ответила: «Нет», что сбило меня с толку.
– Я не бегаю с другими. Это для меня время побыть одной.
Я так и замер на месте, как идиот, с телефоном в руке.
Подержав меня немного в растерянности, она улыбнулась:
– Но я все равно дам вам свой номер!
Мое сердце забилось так громко, что я подумал: сейчас она его услышит. Уезжая с записанным номером, я повторял, что нужно изображать из себя крутого парня и перезвонить через день или два. Я продержался почти четыре часа.
Родные называли ее Стейси, но для друзей она была Астасианна. Я сказал, что родные, друзья и враги зовут меня Чарли.
Через две недели мы договорились о нашем первом свидании в кафе в центре города. Я взял с собой iPad и романтически демонстрировал ей карты Google Earth. Она работала орнитологом и показывала мне удаленные места, где ей повезло побывать. Я, в свою очередь, показывал, где проходили мои самые любимые гонки.
На втором свидании мы сидели за столиком снаружи, ели хумус и треугольники питы с салатом. Когда похолодало, я пошел к машине взять куртку для нее, потому что мы еще не собирались уходить. Голова у меня шла кругом. Стейси мне очень нравилась, но ей еще не были известны все обстоятельства моей жизни. Предыдущие несколько лет она жила за рубежом и не знала, что я довольно известный бегун, и уж конечно, не имела ни малейшего представления о том, что я провел более года в тюрьме.
Вернувшись с курткой, я вдохнул поглубже и рассказал все, что считал нужным поведать ей. Заметив мое смущение, она протянула руку, дотронулась до моей и удержала ее. Такой простой жест показал, что мне не следует бояться. Так что я выложил все, ничего не утаивая. Арест, суд, приговор, тюрьма. Она выслушала меня, улыбнулась и спросила:
– Так это все? Ты ведь никого не убивал, правда?
Я даже предложил набрать в Google мое имя и почитать, что пишут про меня. Она помотала головой и сказала, что хочет узнавать обо мне от меня самого, а не из компьютера.
Потом настал ее черед глубоко вздыхать. Она поведала мне свою «историю» – то, что старалась скрывать даже от близких друзей. Она рассказала, что ей всегда было неудобно делиться какими-то подробностями из страха, что к ней будут относиться предвзято, но она считает, что я обязан их знать. Она перенесла несколько редких заболеваний, в том числе лимфому; ей пришлось пройти через целый ряд операций и медицинских процедур, начиная с семи лет, и через долгую госпитализацию в подростковом возрасте. Химиотерапия и облучение серьезно сказались на ее здоровье, и она почти тридцать лет страдала от проблем с мочевым пузырем. С юных лет она не помнит, чтобы какой-то день в ее жизни проходил без боли. Ей предстояло вынести еще несколько операций. Она не жаловалась; она просто доверяла мне настолько, что решила подробнее рассказать о себе. Самое удивительное заключалось в том, что никто не догадывался об этом – все видели перед собой веселую, жизнерадостную и энергичную женщину. Какое-то время она играла в профессиональный пляжный волейбол, но потом была вынуждена покинуть его по состоянию здоровья. Она вернулась в колледж, увлеклась велосипедным спортом, вышла замуж и готовилась к защите диссертации, когда у нее снова определили лимфому, одну из худших. Ее муж нашел другую и покинул ее практически на смертном ложе. Но она не умерла. Она сидела здесь, передо мной. И она была совершенна. Мы до сих пор держались за руки, и теперь настала моя очередь сжимать ее ладонь. Казалось, у меня вот-вот разорвется сердце. Я никогда не встречал женщины, похожей на нее, и мне хотелось, чтобы это чувство длилось вечно.
