В начале XX века адвокат из Миннеаполиса Джордж Гетти начал семейное дело по поиску нефти в восточной части резервации осейджей, на участке № 50, арендованном за 500 долларов. Его сын Жан Пол Гетти, впоследствии основатель «Гетти Ойл Компани», бывал там еще мальчишкой. «То были времена первопроходцев, — вспоминал он
[111]. — Никаких автомобилей, телефонов тоже почти не было, как и электрического освещения. Хотя уже начинался двадцатый век, девятнадцатый еще очень здорово напоминал о себе. Это казалось настоящим приключением. В отличие от меня, родители никогда не понимали всей его прелести. Мы частенько посещали наш участок, примерно в девяти милях в глубь территории осейджской резервации, добираясь туда в запряженном лошадьми фургоне. Поездка занимала пару часов, и по пути приходилось переправляться через реку вброд». Перед первой встречей с индейцами Жан Пол спросил отца: «Они опасны? Мы будем с ними драться?»
[112] Отец рассмеялся. «Нет, — сказал он. — Они вполне тихие и миролюбивые».
Однажды промозглым весенним днем 1917 года «дикий» нефтеразведчик Фрэнк Филлипс — еще совсем недавно торговавший чудодейственным эликсиром от облысения — вместе с рабочими находился на участке № 185, всего в полумиле от участка № 50. Они стояли на буровой платформе, когда вышка затряслась, словно мимо проносился локомотив. Из дыры в земле раздалось громовое бульканье, рабочие бросились врассыпную, а их крики утонули уже в настоящем реве. Буровой мастер подхватил и стащил Филлипса с платформы в тот самый миг, когда земля разверзлась, и в небо взметнулся черный столб нефти.
Каждая новая находка поражала воображение сильнее предыдущей. В 1920 году Э. У. Марлэнд, когда-то бедный настолько, что не мог позволить себе купить билет на поезд, открыл Бербанк, одно из самых высокопроизводительных нефтяных месторождений в Соединенных Штатах: за первые сутки новая скважина дала 680 баррелей.
Посмотреть на забивший из скважины фонтан сбежалась, толкаясь за лучшие места и боясь вызвать искру, толпа осейджей. Они во все глаза уставились на нефтяные струи, взмывавшие на пятьдесят, шестьдесят, а иногда и сто футов в высоту. Черные, будто крылья ангела смерти, те изгибались громадной, выше буровой вышки дугой. Брызги пятнали поля и цветы, пачкали лица рабочих и зевак, но радостные люди кинулись обниматься и подбрасывать шляпы. Бигхарта, умершего вскоре после проведенного по его правилам выделения, провозгласили «осейджским Моисеем». А темная, вязкая, резко пахнущая минеральная субстанция казалась теперь прекраснейшей вещью на свете.
Глава 5
Ученики дьявола
Деньги были единственным инструментом в распоряжении Молли, способным побудить равнодушные белые власти начать поиски убийц индейцев. После смерти Лиззи в июле 1921 года Билл Смит предоставил властям собранные им доказательства ее медленного отравления, однако дело не рассмотрели и в августе. Расследование убийства Анны за три месяца тоже не продвинулось. Чтобы стимулировать следствие, семья Молли опубликовала заявление, в котором предлагала денежное вознаграждение в размере 2000 долларов за любую информацию, содействующую раскрытию «гнусных преступлений»
[113], представляющих «общественную опасность». Семья Уайтхорна также предложила награду в размере 2500 долларов за поимку убийц Чарльза, как сообщала «Похаска дейли кэпитал». А Уильям Хэйл, который вел кампанию по искоренению преступности в округе Осейдж, пообещал награду всем, кто доставит убийц живыми или мертвыми. «Мы должны остановить пролитие крови»
[114], — заявил он.
Однако ситуация с местными правоохранителями продолжала ухудшаться. Вскоре генеральный прокурор штата Оклахома выдвинул против шерифа Фриса обвинения в умышленном «необеспечении соблюдения закона»
[115] — попустительстве бутлегерству и азартным играм. Тот обвинения отрицал, и пока дело ожидало суда, два могущественных стража порядка враждовали друг с другом. Прини мая во внимание эту неразбериху, Хэйл заявил, что пришло время нанять частного сыщика.
В XIX и начале XX века детективные агентства заполняли вакуум, оставляемый децентрализованными, недофинансируемыми, некомпетентными и коррумпированными полицейскими управлениями. В литературе и народном сознании проницательный частный сыщик — сыскарь, агент, ищейка, шпик — сменил доблестного шерифа как архетип жесткого правосудия. Он покорял новый, полный опасностей фронтир темных переулков и вонючих трущоб. Фирменным знаком героя был уже не дымящийся шестизарядный «кольт» — детектив, подобно Шерлоку Холмсу, полагался на поразительные способности разума и дедукции, умение видеть то, что ускользало от внимания Ватсонов. Он находил ключ к разгадке в хаосе улик и, по выражению одного автора, «превращал жестокие преступления — рудименты звериного в человеке — в интеллектуальные головоломки»
[116].
Тем не менее преклонение перед частными детективами с самого начала мешалось с отвращением. Не имевшие специальной подготовки, никем не контролируемые, они часто сами имели криминальное прошлое. Зависимость от того, кто платит, делала их в массовом сознании шпионами, вынюхивающими чужие секреты. Само название профессии происходит от латинского глагола, означающего «срывать крышу», и так как, по преданию, приспешники сатаны могли тайно заглядывать в дома, подни мая крыши, детективов называли «учениками дьявола»
[117]. В 1850 году Алан Пинкертон основал первое американское частное детективное агентство. В рекламных объявлениях девиз его компании «Мы никогда не спим» печатали под эмблемой в масонском стиле — огромным недреманым оком. В руководстве по общим принципам и нормам, служившем программным документом компании, Пинкертон признавал, что порой детектив вынужден «отступать от строгой истины»
[118] и «прибегать к обману». И все же даже множество людей, презиравших эту профессию, считали ее неизбежным злом. Как выразился один частный сыщик, он может быть «жалким пресмыкающимся»
[119], но при этом и «тихим, тайным и действенным мстителем попранного величия Закона, когда все прочие средства исчерпаны».
Хэйл нанял мрачного частного детектива из Канзас-Сити, известного как Пайк. Чтобы не раскрываться, Пайк, с просмоленными от постоянного курения кукурузной трубки усами, встретился с заказчиком в укромном месте неподалеку от Уизбанга (столпы общества вроде Хэйла считали это название непристойным и именовали город «Денойя» в честь прославленной осейджской семьи). Разговор состоялся под небом, закопченным дымом с нефтяных месторождений, после чего взявшийся за расследование Пайк ускользнул так же незаметно, как появился.
