Глава 26
Кровь вопиет
Я вернулся в Национальное управление архивов в Форт-Уэрте и вновь начал копаться в бесконечных пыльных коробках и папках. Архивист прикатил на тележке в маленький читальный зал новую порцию и увез предыдущую. Я больше не питал иллюзий найти нечто вроде Розеттского камня, который помог бы решить головоломки прошлого. Большинство документов были краткими и сухими — расходы, данные переписи, договоры аренды нефтяных участков.
В одной из коробок лежал потрепанный служебный журнал Управления по делам индейцев, куда были занесены сведения об опекунах индейцев «Эпохи террора». В рукописном реестре указывалась фамилия каждого и список подопечных ему осейджей. Если те умирали, рядом с ее или его фамилией обычно писалось только одно слово: «мертв».
Я искал Х. Г. Бёрта, подозреваемого в убийстве У. У. Вогана. Записи журнала свидетельствовали, что он был опекуном Джорджа Бигхарта и еще четверых осейджей. Рядом с фамилией одного из его подопечных стояло слово «мертв». Затем я нашел Скотта Мэтиса, владельца «Биг Хилл Трейдинг Компани». Согласно журналу, он был опекуном девяти индейцев, в том числе Анны Браун и ее матери Лиззи. Просмотрев список, я обнаружил и третьего умершего, и четвертого, и пятого, и шестого… Семь из девяти. И как минимум две смерти были официально признаны убийствами.
Я перешел к другим опекунам. У одного было 11 подопечных, 8 из них умерли. У второго — 13, из которых умерло больше половины. У третьего — 5, и умерли все. И так далее в том же духе. Цифры были ужасающими и вопиюще отличались от показателей естественной смертности. Так как причины по большей части никогда не расследовали, невозможно сказать, сколько среди них подозрительных, не говоря уже о том, чтобы определить виновных.
Тем не менее это, очевидно, свидетельствовало о настоящей волне убийств. В бумагах ФБР я нашел отчет об Анне Сэнфорд. Это было одно из имен, которые я увидел в служебном журнале с пометкой «мертва». Хотя ее смерть никогда не признавалась убийством, агенты подозревали, что ее отравили.
Еще одна подопечная индианка-осейдж — Хлу-а-то-ми — официально скончалась от туберкулеза. Однако среди других документов в ее деле я нашел телеграмму осведомителя министерства юстиции, в которой говорилось, что опекун Хлу-а-то-ми сознательно отказал ей в лечении и отправке в больницу на юго-западе. Он «знал, что это единственное место, где она могла бы выжить, и что она умрет, если останется в Грей-Хорс», как писал осведомитель. Он добавлял, что опекун затем назначил сам себя распорядителем немалого наследства
[657].
В другом случае причиной смерти в 1926 году осейджа Ивса Толчифа было названо злоупотребление алкоголем. Однако свидетели утверждали, что тот никогда капли в рот не брал и был отравлен. «Семья умершего напугана», — сказано в газетной статье 1926 года
[658].
Даже если в служебном журнале опекаемый осейдж значился как живой, это не означало, что он или она не подвергались преследованиям. Так, Мэри Элкинс считалась самой богатой в племени, так как унаследовала не менее 7 паев. 3 мая 1923-го в возрасте 21 года она сочеталась браком со второразрядным белым боксером. Согласно отчету сотрудника Управления по делам индейцев свежеиспеченный супруг запирал ее в доме, бил и накачивал «наркотиками и виски, чтобы преждевременно свести в могилу и получить огромное наследство»
[659]. Однако благодаря этому вмешательству она выжила. Проведенное по ее делу расследование обнаружило доказательства того, что боксер действовал не в одиночку, а был участником сговора банды местных граждан. Хотя сотрудник требовал открыть против них уголовное дело, до предъявления обвинения так и не дошло, и фамилии сообщников никогда не назывались.
Затем я наткнулся на дело Сибил Болтон, из Похаски, чьим опекуном был белый отчим. 7 ноября 1925 года ее — по словам местного журналиста, «одну из самых красивых девушек в городе»
[660] — обнаружили мертвой с пулей в груди. Эту смерть в 21 год отчим назвал самоубийством, и дело быстро закрыли, даже без вскрытия. В 1992 году внук Болтон, редактор «Вашингтон пост» Дэннис Маколифф-младший, повторно изучил дело о ее смерти и обнаружил в официальных документах бесчисленные противоречия и ложь. Как он пишет в своей книге 1994 года «Смерть Сибил Болтон», большая часть ее денег была похищена. Факты свидетельствовали о том, что ее застрелили на лужайке перед домом, где женщина сидела с шестнадцатимесячной дочерью (матерью Маколиффа). Согласно служебному журналу, у ее опекуна было еще четыре подопечных, и все они умерли.
Бюро подсчитало, что произошло 24 убийства осейджей, однако истинное количество было, несомненно, выше. После ареста Хэйла и его сообщников расследование прекратили. Однако, по крайней мере, кое-кто в Бюро знал, что систематически замалчиваемых убийств было гораздо больше. В одном из отчетов агент описал лишь одну из применяемых схем: «В связи с большим числом таинственных смертей преступники, чтобы избежать подозрений, подпаивали индейца, затем вызывали врача, который его осматривал и констатировал алкогольную интоксикацию, после чего вводил подкожно дозу морфина. Когда врач уходил, [убийцы] делали в подмышку инъекцию куда большей дозы, что обычно приводило к летальному исходу. В свидетельстве врач, как правило, писал, что смерть наступила от отравления алкоголем»
[661]. Другие отмечали, что необычные смерти систематически и ложно приписывали «чахотке», «скоротечной болезни» или «неустановленной причине». Ученые и следователи, в свое время занимавшиеся изучением убийств, подсчитали, что количество погибших осейджей может исчисляться десятками и даже сотнями. Чтобы получить более полное представление об этом массовом уничтожении, Маколифф опирался на «Аутентичный список индейцев осейдж», в котором перечислены случаи смерти множества соплеменников, имевших право на земельные наделы. Исследователь пишет: «В течение 16 лет с 1907 по 1923 год умерло 605 осейджей, в среднем 83 в год, что соответствует годовому показателю смертности 19 на 1000 человек. Сегодня общенациональный показатель составляет около 8,5 на 1000 человек; в 1920-х годах, когда методы подсчета еще не были так точны, а статистика велась раздельно для черного и белого населения, средний показатель среди белых был близок к 12 на 1000. Более высокий уровень жизни должен был бы дать смертность у осейджей ниже, чем у белых американцев. Однако она выше общенационального показателя более чем в полтора раза — и это без учета осейджей, родившихся после 1907 года и не включенных в список племени»
[662].
