Так, спокойно. Я изо всех сил стараюсь не подать виду, что меня прошиб пот, и, заглянув в бирюзовые глаза Анн-Мари, повторяю:
– Есть вероятность, что около Развалины запланирован сюрприз. По крайней мере, я что-то такое слышала.
– Что ты слышала?
На сей раз это Мелоди. Она оперла подбородок на руку, а второй рукой убирает от лица пряди волос.
Это на самом деле работает! Круг действительно открылся.
Я нервно сглатываю.
– Один человек рассказывал, что видел, как аквалангисты тайно закрепляли сети возле Развалины.
– Что еще за сети?
– Возможно, для того чтобы выпустить из воды надутые газом шары. Так иногда делают в метрополиях.
– O да! – включается Ангара. – Я такое однажды видела. В Мельбурне запускали, это дико круто смотрелось!
– Когда это ты была в Мельбурне? – удивляется Мелоди.
Ангара качает головой, и ее темные локоны разлетаются в разные стороны.
– Да нет же, я просто видела запись. Но вживую должно быть потрясающе!
– Кто тебе это рассказал? – спрашивает девочка, имени которой я не знаю.
Я отлично осознаю, что вообще-то разбалтываю вещь, которую обещала Пигриту держать в тайне. Я чувствую себя виноватой. Но если уж начала, пути назад нет. «К тому же, – говорю я себе, – не было уговора держать в тайне встречу с аквалангистами». Речь шла только про наш обмен секретами.
– От одного парня из секции по нырянию, – уклончиво отвечаю я. – Он видел аквалангистов и сети, хотя, конечно, не знает точно, зачем их устанавливали.
Я в шоке от реакции девчонок. То, что я им рассказала, – не более чем слухи, но ими я вызываю волну воодушевления, радости, предвкушения. Я внутри круга. Теперь мне нужно что-нибудь спросить, чтобы укрепить свои позиции, но вот только что?
Я снова вижу ту женщину в большой шляпе, она выходит из магазина – и у меня появляется идея:
– Слушайте, а на праздник вы наденете что-нибудь на голову? На платформе, наверное, лучше быть в шляпе, защищающей от солнца?
– Не-а, – кичливо отвечает Ангара, отбрасывая локоны с лица. – Меня солнце не пугает.
– К тому же в этом году над трибуной опять будет навес от солнца, – объясняет Мелоди. – Я только что из порта, видела, как они его натягивают.
– Слава богу! – с чувством восклицает Анн-Мари. У нее довольно белая кожа. – В прошлом году я чуть не сгорела заживо.
– Жена мэра в том году получила тепловой удар, – замечает еще одна девочка. – Поэтому они теперь и делают навес.
Ангара пожимает плечами.
– Я всё равно буду на яхте родителей.
Первая девочка, имени которой я не знаю, поворачивается ко мне и спрашивает:
– У тебя новая прическа, да?
Вау! У меня перехватывает дыхание.
– Ну да, – через силу отвечаю я.
– Смотрится отлично, – говорит она. – И очень тебе идет.
Я потрясенно смотрю на нее и в первое мгновение не могу поверить своим ушам.
– Спасибо, – говорю я. И действительно: достаточно просто поблагодарить! Я улыбаюсь. Такое ощущение, будто внутри меня вверх поднимаются маленькие игривые пузырьки, это похоже на… хорошее настроение. На удовольствие. На счастье!
Девочка показывает на пакет, который я поставила у ног.
– Ты что-то купила в «Тимберли»?
– Да, платье, – говорю я, с трудом сдерживаясь, чтобы не засмеяться в голос от радости. – Для праздника.
– Ой, покажи!
Я приоткрываю пакет.
– Какое красивое! – слышу я.
И еще:
– Ярко-красное? Ничего себе! Я бы на такое не решилась…
– Мне придется снова надеть дурацкое спортивное платье, в котором я была в том году, – жалуется одна из девочек. – А ведь я уже думала, что не влезу в него. Я так потолстела после того, как мы расстались с Линвудом, вы не представляете!
Все начинают говорить наперебой, но это уже не важно. Я часть их круга. Впервые в жизни!
Планшет Мелоди вдруг начинает вибрировать.
– Что, уже так много времени? Так, всё, народ, я пошла. У меня тетя из Куктауна приезжает – тетя Берениса!
Все смеются, я не знаю, что там с этой тетей Беренисой, но смеюсь вместе со всеми.
– Ничего себе, уже и правда три? – вскрикивает Ангара. – Девочки, мне тогда тоже пора.
Внезапно всё заканчивается: девчонки засобирались. Я тоже заявляю, что мне пора, причем очень срочно, хоть это и неправда. Просто приятно притвориться, что это так.
По дороге обратно мне кажется, что я не иду, а парю. Всё получилось! Наконец-то, наконец-то я поняла, как это работает. Что нужно делать, чтобы быть одной из них.
«Теперь, – говорю я себе, – для меня начинается новая жизнь».
17
Катастрофа происходит утром в субботу.
На пятницу пришелся один из самых жарких дней в году. Над городом висит марево, нет ни дуновения ветерка – очень непривычно для такого приморского города, как Сихэвэн. В зажиточных домах в такие моменты включают кондиционеры, хотят того неотрадиционалисты или нет. У нас кондиционера нет, нам остается только задернуть шторы на окнах, искать спасения в тени и потеть.
В ночь на субботу я просыпаюсь оттого, что кожа под жидким пластырем невыносимо чешется. Пластырь придется снять. В ванной я осматриваю себя и обнаруживаю, что жабры сильно покраснели и болят при малейшем прикосновении.
Я не могу понять, что случилось. Я многие годы носила пластырь, иногда не снимала его неделями, и никогда меня ничего не беспокоило, даже в жару! Но потом читаю надпись на упаковке пудры и обнаруживаю предупреждение маленькими буквами на обратной стороне: не наносить на жидкий пластырь – может отрицательно сказаться на воздухопроницаемости!
Черт, и что теперь делать? Понятия не имею. Я оставляю жабры открытыми, не надеваю даже ночную рубашку и ложусь обратно в постель. Прорези всё еще болят, но через какое-то время мне всё же удается уснуть.
Когда я просыпаюсь утром в субботу, катастрофа становится очевидной: кожа жабр по-прежнему настолько чувствительна, что не может быть и речи о том, чтобы снова заклеить ее. Меня приводит в ужас мысль о том, чтобы провести более четырех часов на платформе, мучаясь как прошлой ночью.
Какое счастье, что мое новое платье сверху полностью закрытое! Я влезаю в него для пробы. Оно довольно узкое, но благодаря подкладке не видно жабр. К тому же подкладка из какого-то синтетического материала приятно холодит, от этого легче.
Может быть, судьба всё же благосклонна ко мне. Я снова снимаю платье, аккуратно вешаю его на плечики, заворачиваюсь в халат и отправляюсь завтракать.
