– Саха! – Его голос гремит на всю гостиную. – Мы слышали крики и очень за тебя волновались. Что случилось?
Я объясняю ему, насколько могу: что меня пытались похитить двое мужчин, что мне на помощь пришел Джон Бреншоу, а его брат Стив увез нас на машине в безопасное место. И что всему этому должно быть объяснение, но я сама пока понятия не имею какое.
– Ну ничего себе, – произносит он. А затем обращается к миссис Бреншоу, которая стоит за мной: – Глубокоуважаемая миссис Бреншоу, – громогласно заявляет он, – я прошу вас понять, что я ни в коем случае не могу оставить миссис Лидс в такой ситуации одну. С вашего позволения мы приедем к вам с ней вместе.
– Да, конечно, – соглашается миссис Бреншоу, и мне слышится облегчение в ее голосе. – Я буду только рада. И я… Я могу всё объяснить.
– Ну хорошо, – с недоверием в голосе соглашается отец Пигрита. – Я с нетерпением жду этого объяснения.
Миссис Бреншоу дает Стиву знать, что ехать ему всё-таки не придется, а потом вызывает горничную в белом фартуке и просит ее принести еще чашек.
– Приедут еще двое гостей.
– Трое, – вставляю я. – Пигрит Боннер наверняка тоже приедет.
– Хорошо, значит, трое.
– Слушаюсь, миледи, – отзывается женщина в белом фартуке.
Она выходит, и входит Стив. Он закрывает за собой дверь и сообщает:
– Жорж вернулся.
– Сколько с ним людей? – спрашивает его мать.
– Пятеро. – Он не садится рядом с нами, а остается стоять у окна, из которого видно улицу перед домом. – Харуки, Джон, Ян, Ванг и Димитрос.
– Хорошо. – Миссис Бреншоу поворачивается ко мне. – Это люди из нашей компании. Из отдела безопасности. На всякий случай.
Я киваю и стараюсь почувствовать себя чуть-чуть увереннее, но получается не особо.
– Мне бы действительно хотелось понять, что же происходит, – говорю я.
– Да, – соглашается она. – Один вопрос: то, что доктор Уолш говорил сегодня на слушаниях, – правда? Что ты можешь так же хорошо дышать под водой, как и на поверхности?
– Да. Насколько мне известно. Но я еще ни разу не проводила под водой дольше пары часов.
Она приподнимает брови.
– Пары часов! Знаешь, судя по всему, что нам известно, ты единственный в мире человек, который так может.
Я пожимаю плечами. Наверно, так оно и есть. Особенность аномалий как раз в том, что они редки.
– Я ужасно корю себя, что мы не среагировали раньше, – продолжает миссис Бреншоу. – Но представь себе, миссис Ван Стин ничего не сказала нам о происшествии у бассейна для рыб. Мой сын, конечно, тоже. – И она награждает Джона мрачным взглядом, от которого он вжимает голову в плечи. – На самом деле я узнала об этом только в субботу. И я была в такой ярости от того, как отвратительно Джон себя повел, что даже и не подумала о том… – Она смотрит на меня. – А может такое быть, что ты и сама до этого ничего не знала? Ну, в смысле, что ты можешь дышать под водой.
Я киваю.
– Дай я угадаю – ты никогда не видела своего отца?
– Нет.
– Ты знаешь что-нибудь о нем?
Я колеблюсь.
– От моей мамы осталась пара писем и дневник…
– Не упоминала ли она, – продолжает спрашивать миссис Бреншоу, – о том, что твой отец был человеком, пришедшим из океана, который мог оставаться на суше лишь короткое время?
– Да, – удивленно признаюсь я.
Миссис Бреншоу смотрит сначала на часы, потом на дверь.
– Нам придется еще какое-то время подождать твою тетю и профессора Боннера… Ну да не важно. Значит, расскажу всё два раза.
Она откашливается.
– Так вот, предыстория такова: где-то сто двадцать лет назад корейский ученый по имени Ён Мо Ким создал искусственно подвид человека, который мог дышать и жить под водой. По его представлениям, они должны были населить морское дно и создать там новое жизненное пространство. Это были запрещенные эксперименты, но ему удалось сохранять их в тайне на протяжении практически двадцати лет. Когда на его след напали, под водой жило уже не меньше пяти десятков мужчин и женщин. Киму удалось выпустить их на свободу прежде, чем нагрянула полиция и положила конец его работе.
Я поднимаю руку, чтобы вклиниться в поток ее речи.
– Это я уже знаю. У профессора Боннера есть книга об этом.
– «Дело Ён Мо Кима».
– Да.
Она удивленно поднимает брови:
– Эта книга есть только на корейском.
– Ее перевел дедушка Пигрита.
– Понятно, – отзывается она. – Ну, тогда ты знаешь, как появился homo submarinus. Но ты не знаешь, что было потом.
– И что же?
Она складывает руки на груди.
– Первые субмарины были молодыми, неопытными, беспомощными созданиями. Они бы не смогли выжить в диких глубинах океана, если бы с самого начала не было тайной группы помощников, которые поддерживали их. Группы, снабжавшей субмаринов медикаментами, инструментами и прочим, а также по мере сил скрывавшей всё, что говорило об их существовании и местах обитания. Группа существует и по сей день, – говорит она. – Это мы.
Джон вскакивает как ужаленный.
– Что? – восклицает он и смотрит то на мать, то на брата, который сочувственно ему кивает. – А почему я об этом ничего не знаю?
– Нам пришлось скрывать это от тебя, – объясняет его мама. И вздыхает. – Мне очень жаль, что ты именно так об этом узнаешь. Стива мы посвятили во всё, когда ему исполнилось шестнадцать. Но с тобой это было невозможно.
Джон абсолютно потрясен и потерян.
– Но почему нет?
– Потому что ты встречался с Карильей. Ты мог бы проболтаться. А если бы про нас узнал отец Карильи, последствия могли бы быть непредсказуемыми.
– Отец Карильи?.. – как эхо повторяет Джон, от удивления его глаза готовы выпрыгнуть из орбит.
В этот момент Стив, который всё это время дежурил у окна, произносит:
– Они приехали.
22
С приездом тети Милдред, Пигрита и его отца сначала начинается суматоха. Звучат такие слова, как «комната для гостей», чашки и тарелки передаются туда-сюда, распределяются посадочные места, разливается кофе. Моя тетя привезла с собой чемодан, который она отказывается выпускать из рук, когда женщина в белом фартуке пытается его забрать. Мне приходится вмешаться, быстро объяснить ей, что происходит, и успокоить ее.
– Если честно, то все эти события порядком выбили меня из колеи, – неоднократно заявляет миссис Бреншоу, а также вновь и вновь сетует, что всё это происходит именно тогда, когда ее муж в Брисбене. – Именно он отвечает за безопасность. – Она улыбается с надеждой. – Но он уже возвращается. Завтра снова будет дома. Самое позднее.
