– Я знаю, где проходят суды, – резко ответила Хэсина и тут же пожалела об этом. Ее паж за все время своей службы не сделал ничего, что могло вызвать ее гнев, – в отличие от остальных людей в этом дворце. – Кто созвал придворных? Председатель?
– Нет…
– Она проснулась? – донесся снаружи хриплый голос.
Хэсина жестом приказала пажу не отвечать, потом поднялась и подошла к двери. Увидев вырезанных на ней цапель, она вспомнила, что находится в комнате Цайяня, и у нее упало сердце. Он так и не вернулся.
В коридоре стояло пять стражей.
– Что все это значит? – спросила Хэсина.
– Виконт Янь Цайянь желает видеть вас на заседании суда.
Ее раздражение улеглось.
– Он сказал зачем?
– Он сказал только, что ваше присутствие необходимо.
У Хэсины растрепались волосы, и на ней были лишь нижние одежды. Но Цайянь не созвал бы судебное заседание в такой час, если бы не произошло что-то чрезвычайно важное.
– Принеси мне какое-нибудь платье и шпильку, – приказала она пажу.
Он выбежал из комнаты и вскоре принес ей шпильку из оникса и светло-коричневый рюцюнь с золотистой каймой.
Хэсина набросила рюцюнь поверх нижних одежд и запахнула воротник, а потом торопливо закрутила волосы и заколола их шпилькой, после чего последовала за стражами, не говоря ни слова. Но когда они подошли к залу вечной гармонии, в ее сердце закралась неуверенность, и она замерла, не дойдя до двери. Перламутровые колонны возвышались над ее головой – равно как и стражи, стоящие по обе стороны от нее.
– Вас ждут, дянься, – поторопил ее страж, находящийся позади нее.
Ты просто устала. Ты слишком мнительна. У тебя все мысли спутались.
Но как только створки двери со скрипом открылись, стражи подхватили ее под руки и, протащив по ступеням, толкнули на платформу. Она ударилась плечом о пол, и ее шею пронзила обжигающая боль. На секунду она потеряла способность двигаться. Потом, почувствовав прилив адреналина, Хэсина оперлась на локти и подняла голову.
Черно-золотой ханьфу.
Правая кисть, сжимающая левую.
Тень, нависшая над ступеньками, пока тот, кто ее тащил, спускался с королевской ложи.
Голос, мягкий, как будто он обращался лишь к ней одной.
– Я, Янь Цайянь, первый виконт и сын короля Вэня, обвиняю Янь Хэсину в государственной измене высшей степени тяжести.
Двадцать восемь
Жизнь, потраченная не зря, – это жизнь, прожитая для других.
ПЕРВЫЙ из ОДИННАДЦАТИ о естественном порядке вещей
Живи для себя, если ты себе доверяешь.
ВТОРОЙ из ОДИННАДЦАТИ о естественном порядке вещей
Хэсина снова падала в ледяную воду – как и той зимой, девять лет назад. Только в этот раз Цайянь не тонул. Его не нужно было спасать и защищать. В этот раз Хэсину столкнула его рука.
Хэсина, пошатываясь, поднялась на ноги, и в ту же секунду одна из министров спросила:
– В каком преступлении вы ее обвиняете?
Женщина попыталась подавить зевок. И не одна она. Едва ли не на всех присутствующих были помятые ханьфу и криво завязанные пояса. Шапки уша у многих съехали набок.
Следующие слова Цайяня разбудили их всех.
– В сотрудничестве с пророком.
Все застыли, словно первый зимний лед.
Потом вся тяжесть этого обвинения обрушилась на Хэсину, и она почувствовала, что падает, падает, старается выбраться из-под завала, хочет отдышаться, но не может.
«Сохраняй спокойствие, Хэсина», – приказала она себе, хватая воздух ртом. Ее не могут признать виновной бездоказательно… а последние улики погибли вместе с Серебряной. Даже хозяйка музыкального дома «Желтый лотос» не могла свидетельствовать против нее, потому что той ночью Хэсина была в капюшоне, а Цайянь – нет. Призвав на суд ее, он бы вовлек в это дело себя. Так что да, все хорошо. Все хорошо. Все будет в порядке.
Все будет в порядке.
Тем не менее она сжалась и подалась назад, в то время как Цайянь подходил к ней ближе и ближе
– Этот пророк – точнее пророчица – умерла несколько месяцев назад, – проговорил он. – Но я думаю, вы найдете мои доказательства достаточными.
Зачем? Но Хэсина уже поняла зачем. Ради мести. Она не послушалась его совета. Она должна была подставить Ся Чжуна, чтобы удар на себя принял он, а не Лилиан.
Но… это же был Цайянь. Брат, который стойко переносил все колкости Санцзиня и никогда на них не отвечал. Брат, который помогал ей справляться с уроками. Внимательный, учтивый, надежный Цайянь, который сейчас вызывал свою первую свидетельницу.
Хэсина наблюдала, чувствуя, как слабеет ее дыхание и замедляется пульс. Ее сердце как будто выловили из груди и оставили на известняковом мостике, который отделял ее от брата.
Свидетельница подошла к краю трибуны. Это была строгая на вид женщина лет сорока, которую Хэсина не узнала.
– Назовите ваше имя, – проговорил Цайянь.
– Мэн Хуа.
– Вы можете начинать.
– Подождите!
Собравшиеся повернули головы.
– Т-тебе нельзя вызывать свидетелей, – заикаясь, произнес Жоу. Все взгляды вперились в него, и Хэсина тоже обернулась в его сторону. – Это работа Совета расследований.
Пусть небеса будут добры к нему.
– Совет расследований одобрил рассмотрение этого дела, – сказал председатель.
– В таком случае, это суд, – заключил Жоу. – А раз это суд, у королевы Хэсины должен быть представитель, как у любого другого человека.
– Я боюсь, вы забываете первый завет «Постулатов», принц Янь Жоу, сын Благородной супруги Фэй. – Теперь все головы повернулись к Ся Чжуну. – Будь это любое другое дело, – продолжил министр, – королева действительно имела бы право на представителя и справедливый суд. Но, как утверждается в параграфе 1.1.2, пророки и их соучастники являются исключением. Но у вас нет повода для беспокойств. Если свидетельства, которые предоставит Цайянь, покажутся суду недостаточными, мы перейдем к обычной процедуре выбора представителей.
Все присутствующие одобрительно зашептались. Министр сказал правду. Хэсина знала об этом еще до того, как решила отправиться на поиски Серебряной. Теперь она могла лишь посмотреть на Жоу и одними губами прошептать: «Спасибо».
В следующее мгновение по залу суда снова разнесся голос Цайяня.
– Начните ваш рассказ, – приказал он женщине. – Как вышло, что вы стали свидетелем событий, произошедших два с половиной месяца назад?
– У нас с мужем свой столярный магазин в восточной части торгового квартала. В тот день все вокруг говорили, что одна из пограничных деревень исчезла, словно облачко дыма. По словам наших покупателей, во всем были виноваты кендийские пророки. Я совершенно не удивилась – эта саранча рождается без души. Все мы видели, что случилось с разведчиком на коронации королевы.
