– Кратер снаружи, – сказал Кларк, сложив два и два. Он знал эту часть фермы как свои пять пальцев. Здесь всегда было его укромное местечко… Но теперь…
– Мы с Мартой немедля поспешили сюда, – продолжал отец, – судя по силе взрыва, в кратере должен был быть огромный булыжник. В этих местах такое порой случается. Но даже в самых смелых мечтах я не думал обнаружить… это.
Джонатан наклонился и нажал кнопку на корпусе корабля. Затем откинул верхнюю часть металлической сферы по центру.
Кларк заглянул в люк, ощущая странную смесь страха и восхищения. Изнутри сфера была покрыта мягкой обивкой и укрыта красно-синими одеялами. Несмотря на то, что корабль почти два десятилетия простоял в пыльном амбаре, одеяла все еще были яркими и чистыми, цвета столь насыщенные, будто материал окрасили только вчера. Вдоль стены открытой кабины располагалась странно выглядевшая панель управления.
– Внутри мы обнаружили тебя. Ты был надежно укутан одеялами, – сказал Джонатан. – И выглядел как совершенно нормальный человеческий ребенок.
– Вот только я им не был, – прошептал Кларк.
– Ну, это еще не все. – Его отец указал на стеклянный квадрат посреди панели управления. – Приложи к нему свою ладонь.
Кларк замешкался.
Темная поверхность квадрата была целиком покрыта странными зелеными символами. Большая часть их выглядела совершенно чужеродно, но один напоминал букву С.
– Давай, Кларк.
Он медленно приложил ладонь к стеклу. Панель мгновенно ожила, и все символы озарились светом. Особенно «С». Из центра панели внезапно полился поток голубого света, и в центре амбара возникла голограмма. Кларк попытался было убрать руку, но отец не позволил, произнеся:
– Пора.
Посреди амбара возникла голограмма, изображающая мужчину. На вид ему было около сорока. У него было точеное лицо и темные глаза, а в жестких черных волосах пробивались серебряные пряди.
Было в этом мужчине что-то до странности знакомое.
– Меня зовут Джор-Эл, – глубоким голосом сказал он, – и я с планеты Криптон.
Кларк побледнел.
С другой… планеты?
Джонатан не пошевелился. Он буравил взглядом землю. Отец Кларка явно видел это послание не в первый раз. А поскольку для его активации требовалось приложить руку Кларка, юноша задумался, не видел ли он и сам это послание раньше, когда был еще слишком мал, чтобы осмыслить увиденное.
Лицо Джор-Эла сменилось изображением яркой сине-зеленой планеты, вращающейся вокруг красной звезды.
– Некоторое время назад, – продолжал Джор-Эл, – мы узнали, что наша планета обречена. Моя жена, Лара, как раз носила нашего первенца. Тебя, Кал-Эл.
– Кого? – сглотнул Кларк.
– Тебя, Кларк, – ответил Джонатан. – Данное тебе при рождении имя – Кал-Эл.
– Но… это же невозможно.
– Мы понимали, что не успеем спастись сами, – продолжал Джор-Эл, его лицо снова появилось на голограмме, – но нам хватило времени на постройку корабля, оборудованного, чтобы доставить тебя на ближайшую планету, которая, как мы надеемся, сможет поддержать жизнь с Криптона.
Губы мужчины двигались несколько не в такт со словами, словно бы в плохо дублированном иностранном фильме. Кларк, даже находясь в состоянии шока, предположил, что, возможно, некая странная технология переводит слова с инопланетного языка на английский.
– Кал-Эл, мы полагаем, что из-за своего генетического и космического происхождения ты будешь иначе реагировать на окружающую среду, чем коренные обитатели этого места. Сложно сказать, как именно это будет проявляться. Мы надеемся лишь, что другая планета не сделает тебя слабым и уязвимым. Однако это риск, на который мы вынуждены пойти. У нас нет другого выбора.
Голограмма прервалась на несколько сводящих с ума секунд, но затем появилась снова.
– К тому моменту, как ты это увидишь, наша родная планета Криптон уже будет давно уничтожена. Исчезнет сотни, возможно даже, тысячи оборотов солнца назад. Мне жаль это говорить, но меня с твоей матерью тоже не будет в живых. Но ты, Кал-Эл, должен жить дальше во имя Криптона. Живи долго и процветай, сын мой. И пусть твоя семья и планета гордятся тобой. Мы очень тебя любим, сын, и всегда будем любить.
Голограмма снова померкла, но на этот раз погас и корабль.
Кларк уселся прямо на грязный пол. Он был опустошен эмоционально и физически. Он хотел вернуться в свою комнату, забраться под одеяло и проспать несколько дней. И может быть, когда он пробудится, вся эта чушь окажется просто дурным сном.
Однако он понимал, что это не сон.
Это была реальная жизнь.
Его жизнь.
Он вспомнил, как в восьмилетнем возрасте поднял пятисоткилограммовый квадроцикл, чтобы тот не раздавил соседа. Вспомнил, как летели искры, когда он коснулся проволоки под напряжением в загоне для быков. Вспомнил, как он впервые вступил в схватку на футбольном поле и как защитники отлетали от него словно манекены.
– Кларк, – взмолился Джонатан, – Кларк, прошу тебя, выслушай меня.
Все эти вещи, на которые он был способен. Его сверхсила. Все это появилось вовсе не потому, что он был особенным.
Он был способен на все эти вещи потому, что был инопланетянином. Пришельцем.
Уродцем.
– Кларк, прошу тебя, – отец потянулся к плечу дрожавшего сына. Но оказывается, Джонатан вовсе не был его отцом. Он был каким-то случайным человеком, которому просто довелось обнаружить на своем поле космический корабль.
В тот день это мог быть кто угодно.
В любом поле.
На любой планете.
– Сначала мы хотели сообщить о катастрофе, – бормотал Джонатан ему на ухо, – или сдать тебя властям. Но я верю, что все в этой жизни происходит не случайно. И как только мы взяли тебя на руки…
Кларк слышал слова, но не мог разобрать их смысл. Он вообще больше ни в чем не видел смысла. Ни в космическом корабле, ни в сложенных одеялах, ни в голограмме, содержащей шокирующее послание этого Джор-Эла, который сказал, что является настоящим отцом Кларка. Этот странный инопланетянин с Криптона.
– Понимаешь, к тому моменту мы знали, что не сможем иметь детей. Поэтому, когда ты вот так появился, словно бы из ниоткуда… понимаешь, мы решили воспитать тебя сами, Кларк. Мы стали твоей семьей… по крайней мере здесь, на Земле. И я клянусь тебе, сынок, мы всегда старались изо всех сил.
Кларк вырвался из хватки Джонатана и поднялся на ноги.
– Мне нужно идти.
– Но, Кларк…
– Мне нужно идти.
Он надел рюкзак.
Вся его жизнь была ложью.
Джонатан медленно приближался к Кларку, в его глазах застыла искренняя боль. Он протянул раскрытую ладонь, но Кларк проигнорировал ее и выскочил из амбара.
