Однажды ночью, в очередном сарае в городе под названием Гарланд, я составил новый контракт, по которому мистеру Карверу полагалась половина прибыли от Процесса Рэнсома в случае, если мы доберемся до Джаспера и разбогатеем, хотя Процесс по-прежнему носил бы мое имя. Мой благородный жест, казалось, скорее развеселил моего помощника, чем польстил ему. Он снова подписался инициалом «К.», а я расшифровал: «Карвер». Думаю, что, поскольку это имя едва ли было настоящим, контракт не имел силы, хотя сейчас это уже не важно.
* * *
Короче говоря, мы направились прочь из Кенаука по восточной дороге. В тысяче миль отсюда нас ждали Джаспер, мистер Альфред Бакстер и его Трест, но пока на горизонте виднелось лишь несколько ферм. Некоторое время спустя дорога внезапно резко свернула влево, ни я, ни мистер Карвер не могли этого объяснить, и мы углубилась в густые заросли карликовых дубов и тополей.
Дорога была никудышная, так что мы шли пешком, ведя тяжело ступавших лошадей и мирно беседуя. Лошадей звали Мариэтта и Гольда. Я отметил, что лес отражает устройство мира – золотистые, воздушные и недоступные нам вершины и дрянная дорога внизу, по которой мы вынуждены пробираться, отбиваясь от комаров. Мистер Карвер кивнул и сказал: «Черт-те что».
Через некоторое время, когда его синяки перестали ныть, он разговорился, словно с уходом Харперов сбросил с плеч какую-то ношу. Ближе к вечеру он начал называть все деревья, мимо которых мы проходили, – так я узнал, что это были карликовые дубы и тополя. Сам бы я этого не понял, да мне было и не важно. Я спросил своего помощника, откуда у него такие обширные знания. Он пожал плечами и ответил, что вынес их из дальних странствий.
– Я тоже странствую, мистер Карвер. Спросите любого. Я видел вещи, которые жителям Восточного Конлана и не снились. Но в деревьях не разбираюсь, хоть убейте.
– Мало ли кто в чем не разбирается, профессор.
– Это верно.
Приятного вида дубы с тополями уступили другим место деревьям, кривым и узловатым. Карвер не сказал, как они назывались, потому что мы заговорили о другом. В ветвях деревьев белела паутина, густая, как хлопок или волосы в старческих ушах. Затем исчезли и они. И дорога вывела нас к краю долины, откуда открывался вид на залитый солнцем горизонт. Казалось, будто можно окинуть взглядом весь мир – такие неожиданные панорамы иногда встречаются в Западном краю.
– Знаете, – сказал я, – тот, кто придумает, как запечатлеть и продать этот вид на Востоке, выручит вдвое больше, чем мистер Альфред Бакстер в лучшие дни.
– Возможно, – согласился мистер Карвер.
Посреди этого интереснейшего разговора он неожиданно замер и выругался. Остановив Гольду рывком под уздцы, а Мариэтту – словом, он приблизился к краю дороги и, убрав длинные темные волосы с лица, оглядел долину.
Я спросил мистера Карвера, что он видит, но он мне не ответил.
Он отошел к фургону и снял с крючка топор. Обычно он рубил им дрова или расчищал дорогу, а тупой стороной мы стучали по Аппарату, когда в нем что-нибудь заедало. Но сейчас от того, как мистер Карвер его держал, мне стало не по себе.
– Что там? – спросил я.
Скинув пиджак и галстук, мой помощник повесил их на большой рычаг в задней части Аппарата и сказал:
– Стойте здесь.
Непонятно было, обращается ли он ко мне или к лошадям. Я слегка оскорбился, услышав подобные слова от своего помощника, хотя я так давно платил ему в последний раз, что его уже едва ли можно было так назвать.
Мистер Карвер развернулся и направился вниз по склону шаткой походкой, которой обычно идут под откос. Так ходят плохие актеры, изображая пьяниц.
Сначала за склоном исчезли его плечи, а потом и голова.
Это было непохоже на мистера Карвера, обычно уравновешенного, спокойного, молчаливого и надежного как скала. Он был себе на уме, и мне не разрешалось открывать его чемоданы, но не в его характере было так внезапно исчезать.
Я подошел к краю и тоже оглядел долину. Мистер Карвер превратился в маленькую точку, быстро двигавшуюся прочь от меня. Местность перед ним казалась самой обычной: деревья, камни, черные кусты. Я не увидел ничего, что могло бы привлечь внимание моего помощника.
– Вы стойте здесь, – сказал я, потрепав Мариэтту по боку. – Сторожите Аппарат. Когда вернусь, повышу вам жалованье.
И отправился вслед за мистером Карвером.
Он шел очень быстро, и я сразу же пожалел о времени, которое потратил на разговоры с лошадьми, потому что чуть не потерял его из виду.
* * *
Холмы то возникали перед моим взором, то исчезали. Я увидел впереди черный силуэт мистера Карвера, взбиравшегося на холм. Он согнулся, касаясь земли левой рукой, а в правой держа топор.
Я лез за ним следом. Казалось, что мы идем уже долгое время, и я начал беспокоиться об Аппарате и подумывать о том, чтобы вернуться, но не знал дороги назад. Я и представить не мог, что мистер Карвер услышал, учуял или почувствовал с такого расстояния. Я долго напрягал слух и принюхивался, но слышал и чувствовал лишь жару, пыль и порывы ветра, пока наконец не почуял слабый запах гари.
Когда я догнал мистера Карвера, он стоял на краю обширной и гладкой скалистой равнины. На ее дальнем краю камни складывались в нечто, похожее на рябь на воде, а за ними виднелись темные и узкие отверстия пещер. Перед пещерами лежали наваленные в кучу обугленные деревья.
Мистер Карвер не двигался, держа топор в правой руке. Он не повернулся в мою сторону, но я хорошо его знал и понимал, что он уверен, что я здесь.
Посмотрев под ноги, я заметил на одном из камней сложный узор Племени и сообразил, что стою на каком-то из их оккультных символов. Ногу пронзила внезапная боль, словно я наступил на змею, хотя, может быть, мне это лишь почудилось.
– Мистер Карвер, – позвал я помощника.
Он не обратил на меня внимания, шагая по каменной равнине так уверенно, словно был ее хозяином.
Я, кажется, говорил, что в моем детстве к югу от Восточного Конлана жили холмовики. Иногда они ненароком встречались в лесу местным жителям. Между теми и другими не было регулярной торговли, но и насилие было редким делом, до тех пор, пока обе стороны относились к правам друг друга уважительно и осторожно. Наши миры пересекались, и это соседство было неуютным – мы не заходили на территорию холмовиков без повода. Конечно, я слышал что холмовики ловят и пытают путников в отместку за то, что те нарушили установленные ими правила, или из чистой злобы, но не думаю, что это правда. Еще поговаривали о проклятиях и сглазах Племени, а Джесс рассказывала, что до моего рождения одна девочка из Восточного Конлана зашла без спросу в лес и ее превратили в зайца.
– Мистер Карвер, – повторил я.
Он опустился на колени у входа в пещеру, рядом с кучей обугленных деревьев. Но там были не только деревья. Когда любопытство во мне наконец возобладало над ужасом и я приблизился к Карверу, то увидел, что то, что я принял за головешки, на самом деле было обугленными телами.
