Я никогда не видел пятой части рассказа и ничего не слышал о ней. Более того, кто угодно скажет вам, что Рэнсом-сити не существует и никогда не существовал. Достаточно взглянуть на карту.
* * *
Попрощавшись с бароном, я намеревался вернуться домой в Нью-Морган, чтобы не застать сезон дождей в Дельтах. В моем возрасте путешествовать не так-то легко, к тому же моего присутствия требовали некоторые дела. Радость от неожиданной находки настигла меня у речного причала – или это был дух юного мистера Рэнсома? Обменяв билет, я отправился на Запад, где встретился со множеством знакомых, которых уже не чаял увидеть на этом свете, и лицезрел по пути на Край Света много диковин – полагаю, в последний раз.
Я объездил все места, упоминавшиеся в автобиографии мистера Рэнсома. Восточный Конлан и Нью-Фоли сейчас являются частью одного города под названием Фоли. Кенаук превратился в оживленный маленький городок, где почти никто уже не помнит о визите мистера Рэнсома. Уайт-Рок исчез, осталось только озеро и деревья. В городе Мамонт по-прежнему есть мамонт, в чем можно убедиться по моим открыткам. Мелвилль, разумеется, процветает. Клементины больше нет. Город Домино, где Рэнсом ступил на борт злосчастной «Дамарис», был уничтожен в самом конце Великой войны вместе с ближайшим лагерем Линии и Локомотивом Источника. На его месте стоит монумент.
Западный Край Света уходит все дальше и дальше, и места, считавшиеся дикими во времена Рэнсома, сегодня вполне цивилизованны. Желая в последний раз увидеть край изведанного, я двигался дальше – дальше Мелвилля и перекрестка, где возникла и позднее ушла в небытие Клементина, дальше мест, во времена Рэнсома не имевших названий, а сегодня превратившихся в процветающие городки, аккуратные фермы и оживленные дороги. Я странствовал все лето. Хвала нашим счастливым звездам за то, что автомобили больше не принадлежат Линии, иначе мне бы это никогда не удалось.
Во всех этих местах я брал интервью у старожилов. То есть я называл это интервью; возможно, то были просто рассказы стариков, вспоминавших былые дни. Кое-кто помнил давно минувшие годы войны и Рэнсома, отправившегося на Запад со своей шайкой дезертиров, чудаков и негодяев. Никто не знал, что с ними стало. Большинство местных жителей соглашалось, что их было от силы человек двадцать – тридцать, а не больше сотни, как Рэнсом заявлял в своих письмах. У некоторых стариков сохранились копии писем и плакатов Рэнсома и его приглашения в Рэнсом-сити на засаленной и пожелтевшей бумаге, которые они с радостью отдавали мне за пару монет или щепотку табака.
Я встретил нескольких стариков, в дни безрассудной юности отправившихся на поиски Рэнсом-сити, но так его и не нашедших. Рэнсом-сити был лишь шуткой, мечтой скитальцев, раем в конце пути, где никто не работает и все живут просто так. И до него всегда оставалось еще чуть-чуть.
Жители Нью-Джаспера, города с пятитысячным населением, расположенного так далеко от старого Джаспера, как только возможно, расскажут вам, если спросите, о том, что его основатель был героем войны, удачливым дельцом и изобретателем, таланты которого послужили основой процветания города. Их мнения расходятся насчет природы талантов Рэнсома. Большинство считает, что они связаны с вызыванием дождя, а некоторые – что с электричеством. Основавший город джентльмен по имени Роулинз двадцать пять лет тому назад ушел из него на Запад. В Нью-Джаспере ему не поставлен памятник, но, если верить старожилам, он немного похож на мистера Рэнсома, хотя местные помнят его высоким, каким мистер Рэнсом не был. Нью-Джаспер – неплохой городок, но люди в нем работают, как и везде, а по ночам здесь тоже темно.
В городе Странствие дорога на запад заканчивается, и до поселения Шерланд-Уотер я добирался на ослике. Там один из стариков рассказал мне о находившемся неподалеку месте под названием холм Карвера, где ночью иногда видны странные огни, а путешественники порой встречают в лесу призраков и где когда-то жил какой-то безумец.
Кроме названия холма – мелкое совпадение, – эти рассказы ничем не отличались от тех, что можно услышать по всему Краю. Где бы вы ни были, рядом всегда окажется холм с привидениями и безумец из леса. Совпадений, однако, было достаточно, чтобы разжечь мое любопытство, и я попытался найти проводника; но холм Карвера был не просто населен привидениями – он находился на территории Племени, и никто не хотел идти туда даже за деньги. Я попытался пробраться к холму в одиночку, но склон был слишком крутым, а мне было страшно – я не боялся ни привидений, ни огней, которых так и не увидел, я боялся того, каким уединенным было это место. Мои наручные часы остановились, когда я приблизился к холму, и стоят по сей день.
После путешествия к холму Карвера я повернул на восток, проделав большую часть пути на пароходе, где часто дремал под солнцем на палубе. Я вернулся в Нью-Морган, в дом на Кувьер-стрит, который мой домоправитель поддерживал в отличном состоянии и где, после того как я принял ванну, побрился и пообедал, мой секретарь передал мне кипу писем, в верхней части которой лежало письмо, без обратного адреса, доставленное лично и гласившее лишь:
Мой дорогой мистер Карсон, Чего же вы ждете? Ваш Г.Р.
