Книга Польская хонтология. Вещи и люди в годы переходного периода, страница 3. Автор книги Ольга Дренда

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Польская хонтология. Вещи и люди в годы переходного периода»

Cтраница 3

* * *

Польская хонтология. Вещи и люди в годы переходного периода

В самый разгар работы над книгой произошло лобовое столкновение двух политических легенд: одна о двадцати пяти годах счастья и свободы, другая о двадцати пяти годах зловещей матрицы. Наверное, сработал инстинкт самосохранения, потому что я решила, что не стану влипать ни в какие мифологии, сфабрикованные на основе фактических событий (это не значит, что я ни разу их не упомяну). Разумеется, ничто не берется ниоткуда, и зафиксировать политические и экономические причины различных явлений было необходимо, но решающим здесь прежде всего была моя приверженность школе исследования мира в рамках микроистории, истории, увиденной сквозь призму частной сферы и антропологии повседневности под знаком Роха Сулимы.

Сплетение событий, которое привело к появлению этой книги, и в первую очередь то, что я обратила внимание не только на то, что, но и на то, как происходит, не было бы возможным, если бы не мое, случайное, но удачно выбранное образование. Одна из первых вещей, которым учится каждый студент или студентка этнологии и антропологии, это предостережение и в то же время поощрение: полученный аппарат исследования действительности надолго остается в памяти. Этот аппарат позволяет ощутить своеобразие окружающего мира, учит, что нет неинтересных вещей. Учит еще и тому, что, поскольку все может быть интересным, нужно как следует задуматься, прежде чем дать поверхностную оценку или досадить кому-нибудь, поглядывая со своей башни из слоновой кости. Так же легко поддаться искушению, когда работаешь с материалом, во многих отношениях технически нескладным, предварительным, бедным, – легко судить с перспективы наблюдателя из будущего. В то же время тот факт, что это зачастую наш личный опыт, мой и, возможно, читателей, дает какое-то право на некоторые вещи сердиться, на другие сетовать, а над некоторыми смеяться.

Клиффорд Гирц [3] утверждает, что почти невозможно или как минимум очень трудно полностью отказаться от собственного познавательного интерфейса. Так же невозможно нарисовать цельную, объективную картину культуры или эпохи, и напрасно было бы вынашивать такие замыслы, поскольку мы видим лишь фрагменты. Но мы можем – и должны – как можно более полно и конкретно их описывать, чтобы не впасть в иллюзию обобщений. Я старалась помнить об этом совете: он помог проверить многие убеждения, которые я разделяла, несколько раз выявил, что некоторые объяснения, хронология, причинно-следственная связь иллюзорны или полны пробелов. Надеюсь, когда я рассказывала о людях и вещах, мне удалось частично заполнить белые пятна или скорректировать наскоро написанные истории о периоде, который будто бы хорошо, но все же не совсем забыт.


Польская хонтология. Вещи и люди в годы переходного периода

В рассказах воспоминания обычно идеализированы


Краковское предместье все залито солнцем [4]

В хонтологичной Польше царит вечный август, янтарный послеполуденный свет на исходе лета. «Краковское предместье все залито солнцем», – пел Мунек Сташчик в знаменитом хите группы T.love в 1990 году, но золотое свечение разливается далеко за границы Варшавы: оно заметно почти на всех фотографиях и в фильмах 1988–1992 годов. В солнце утопает Краков, Грудзёндз и Валч. Может быть, дело в пленке? Монополией на цвет в Польше конца восьмидесятых годов владел восточногерманский производитель ORWO: эти снимки со временем застилал характерный фиолетовый или золотистый туман, а слайды ORWOchrom известны своими стильно блекнущими красками и цветным свечением. Возможно, это просто особенность старых негативов, а может, плохо промытый закрепитель – разве могло так случиться, что какое-то время все, словно по уговору, запарывали снимки? Даже если так, наверняка существует еще что-то: та же колористика преобладает на кадрах фильмов. В короткометражке 1988 года «Узнаём нашу столицу» по Маршалковской плывут вдохновенные полонезы, а маленькие кафе на Восточной стене и дворец в Вилянуве приобретают оттенок yellow bahama. В «Двойной жизни Вероники» и «Побеге из кинотеатра “Свобода”» светит августовское солнце, хотя актеры в теплых куртках. Это в обычном фильме – но и на пленке VHS все то же самое: некий Дэйв Спенсер, англичанин, любитель трамваев, зафиксировал, как преследует их по Кракову в сказочном солнце. Фотографы говорят о «волшебном часе» – минутах после восхода и перед заходом солнца, когда свет придает предметам необычайную окраску. На снимках хонтологической эпохи «волшебный час» длится сутки напролет.

Более ранние фотографии, годов семидесятых, которые воспроизводились на почтовых открытках, это изображения аккуратных скверов и цветущих клумб, четкие и чистые очертания прямоугольников кварталов, павильонов и отелей. Все это неестественно интенсивного цвета, в палитре цветов «техниколора», которая переносит келецкие или пулавские микрорайоны на лунную поверхность: сверху бешеная синева, а ниже – бетонные серые башни, вырастающие из земли того же цвета. Начало восьмидесятых отличается и на снимках поблекшими и унылыми оттенками (что, возможно, невольно, а возможно – намеренно, проявляется в цветном «Человеке из мрамора» и зеленовато-сером «Человеке из железа»). А потом наступает хонтологическое время.

* * *

Польская хонтология. Вещи и люди в годы переходного периода

…Аккуратные безлюдные пейзажи. Гданьск, Гдыня и Познань – почти что необитаемые планеты прямоугольных параллелепипедов.

1986


На снимках голландца Тёна Вутена золотистый и малиновый оттенки наколдовали спецы из милицейской фотолаборатории в Варшаве. Вутен – сегодня опытный антрополог и военный фоторепортер, специалист по войнам наркокартелей в Мексике – тогда был молодым архитектурным фотографом, который довольно случайно оказался в Познани и Труймясте. Собираясь в поездку в ГДР, он в последний момент сделал себе польскую визу и из Берлина поехал в самое сердце «Солидарности». Появился он там в трудное время перед самым началом переходного периода: по Польше прокатываются две волны забастовок, инфляция набирает темп, людям надоело отсутствие продуктов в магазинах и вездесущая нищета. Громко заявленный властью «второй этап реформ», который должен был привести в порядок хромающую экономику, не удается. Почти четверть респондентов признают, что денег им хватает «только на самую дешевую еду и одежду», а более чем 9 % не хватает даже на это. «Телевизионный ежедневник» сообщает, что поляки закупают муку, рис и крупу. Покупатели мстили тем, что писали в книги жалоб и предложений: «Я собиралась купить килограмм сахару и кофе, показав удостоверение инвалида второй группы. Продавщица из кондитерского отдела не хотела обслужить меня вне очереди. А когда она, в конце концов, стала обслуживать, все время меня оскорбляла, отчего люди в очереди завелись, а какой-то грубиян вырвал у меня кофе и заорал прямо в ухо, что в заднице он видел мое инвалидное удостоверение». Рышард Гжиб рисует красноречивую картину: «Хлеб, масло, молоко и джем – это молекулы нашей человечности». К концу года будет введен закон, либерализующий основы хозяйственной деятельности. То, что существовало неофициально уже давно – мелкая торговля, импорт свитеров из Турции и экспорт косметики в СССР, комиссионки, рынки, «частники», – теперь легализовано.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация