Майклу понравится ватрушка
В американской музыке названия дорогостоящих марок представляли собой характерный лирический реквизит в хип-хоповых текстах – после того как раз двадцать было упомянуто название Adidas в песне My Adidas, группа Run DMC подписала контракт с производителем спортивной обуви, начав таким образом долгое и плодотворное синергетическое сотрудничество одежного бизнеса и мира рэперов.
На польской почве brand-dropping быстро становится принадлежностью детских песен, что вполне логично по двум причинам. Во-первых, именно дети и пишущие для них композиторы первыми в Польше познакомились со звучанием современных американских слов. Кроме панковского эксперимента группы Deuter «В квартале не тихо» и жанровой шуточки в виде песенки, известной по колобжегскому фестивалю, которую пела Ивона Недзельская («Рэп! Бери в свои руки свои дела!»), подобное звучание у нас практически отсутствовало. В то же время Кшесимир Дембский и Яцек Цыган сориентировались, что дети охотнее всего слушают Майкла Джексона и Полу Абдул, поэтому в «Телеутре» или «5–10–15» появились песенки, напоминающие электро, хип-хоп или латиноамериканский фристайл, только с польским текстом. «Если бы я была звездой, ездила бы на золотой «мазде»… киви ела, сколько хотела, и пила бы кока-колу», – рэповала Магда Фрончевская, называя не только желанный автомобиль, но и практически неизвестный до тех пор деликатес. Другой проблемой была неукротимая потребительская страсть молодого поколения. Статья в еженедельнике «Аргументы» в 1988 году рассказывала о дошкольнике, который при виде игрушки, свитера или шоколадки спрашивал: «Это польское?» – и принимал предмет, только когда слышал отрицательный ответ. «Чтобы выглядеть в глазах других кем-то значимым, нужно по меньшей мере иметь шмотки с заграничными ярлыками и нашивками, наборы LEGO, электронные игрушки или компьютерные игры. Ну, в конце концов, какие-нибудь супермелочи, например, немецкие фломастеры, китайские ластики, японские ластики, тайваньские часы или мини-калькулятор», – пишет еженедельник, цитируя маму четырехлетней Юдиты, которая самодовольно убеждала, что «пропаганду против того, чтобы обзавестись хорошими заграничными вещами, могут вести только те, у кого нет валюты».
Поскольку дети уже готовы к новым правилам игры, в песенках для них, как в сказочных историях и сообщениях о необходимости охраны природы, должна быть заметна связь со временем. «Его лама под руку с моей собакой <…> Майклу понравится ватрушка», – мечтает о встрече со своим кумиром Магда Фрончевская. Майкл присутствует и в песенке Марыси Садовской, для которой были характерны длинный «конский хвост», коротенькая юбка-ламбада и цветные ролики. Марыся на афишах из Świata Młodych, несомненно, ни в чем не уступает американскому кумиру Дебби Гибсон. Так же, как и ее коллега, Габрыся Овщак, с которой они поют дуэтом «Кружевную юбочку». Это она поет хит о покупках, который, безусловно, ассоциируется с одной из серий «В лабиринте», где подростка Марту новая подруга отца – ее играет Данута Лято – искушает шмотками из Pewex: «Модных шмоток без счета найдешь в Певексе, в бутике, в Рембертуве, в комиссионке, на базаре <…> Джинсы левисы или вранглеры, обязательно иметь прибамбасы, к ним кроссовки адидас – вот это класс», – поет Габрыся в программе «Радужная музыкальная шкатулка». Мечты героини остаются мечтами – карманных денег на них не хватит. Интересно, что группа «Радуга», под знаком которой обе девушки поют в программе «Радужная музыкальная шкатулка», осуществляет к тому же product placement «Биовиталя» (что нетипично, так как это средство ассоциируется с пожилым потребителем) в песенке «Как здоровье» о пищевых достоинствах овощей. Купить «Биовиталь», впоследствии классический подарок под елку для бабушки, побуждает и довольно статичная реклама в телевизоре. Препарат можно купить, естественно, в Pewex.
Большинство текстов современных песен пишет Яцек Цыган, который в своем творчестве для взрослых обнаруживает не только искусство создавать стихи в версии поп, но и ощущение Zeitgeist (Рышард Рынковский пел его текст «Выпьем за ошибки» – знаменательно – в 1989 году). Для Анны Юркштович он пишет полный самоиронии, техничный текст «Видеокасание» и задорный Hej Man, высмеивающий тогдашних плейбоев и фанфаронов («Прическа как из “Пари-Матч”, все остальное марки Levi’s, а глаза пустые, как у мертвого Элвиса»). Звезда «Дискотеки пана Яцека» Кшиштоф Антковяк поет и рэпует о все более явном присутствии английского языка в кругу современных подростков, хотя те еще не умеют договариваться на английском. «Вот я уже при ТВ, вот хит, видеоклип… включаю третий, там группа Black, отличный хит Wonderful Life, его знает вся страна». Еще бы – ведь его передавали каждую неделю в передаче Bliżej świata!
В 1988 году в Ополе стала сенсацией певица и танцовщица Моника Бо́рис, ранее выступавшая в театре и на фестивалях в Колобжеге. Прической, одеждой и манерой пения она напоминала скорее ужасно модную в то время Кайли Миноуг, чем типичных эстрадных дам с их представительностью и выучкой. В телевизионных клипах она энергично жестикулирует, на сцене спонтанно и весело прыгает в платьицах с оборками. Публика в восхищении – восторг длится два года, затем эффект новизны несколько блекнет, такого успеха Бо́рис уже не повторит. Но в 1988 году это настоящая поп-звездочка, местная версия кумира из мастерской Stock, Aitken & Waterman. Она поет «Не имеешь права» и бесстыдные дискотечные хиты, такие как «Это ты, король золотой», в котором текст оборачивается валютным романом: «Что ты, король золотой. Где найдешь другую такую love? – спрашивает она. – Что ты, что ты – ты мой первый номерочек!»
Моника Бо́рис выигрывает, потому что в ней не так много общего с обязательным до того времени стилем в поп-музыке. В музыкальных телепрограммах, таких как «Премии и премьеры», существует почти что монополия на эстрадный поп с поэтическими, серьезными текстами Юстины Хольм, и может создаться впечатление, что польское ухо предпочитает песни с джазовой атмосферой (особенно потому, что в этом жанре пела звезда международного масштаба Бася!) или торжественную балладу с продиктованным жизнью текстом, спетым в актерской манере. Под крылами этих двух женщин значительную часть «Премий и премьер» артисты заполняют долгими реситалями. Это неправда, как вскоре докажет рынок дешевых кассет, людям больше нравятся «Ламбада» и «Белый мишка». О специфике тогдашней телевизионной музыкальной продукции я расспрашиваю, пожалуй, самого большого ее фаната, Томека Навроцкого – коллекционера архивных записей, энтузиаста польской песни, который ведет на YouTube канал «Песня тебе напомнит».
В 1988 году стала сенсацией певица и танцовщица Моника Бо́рис, ранее выступавшая в театре и на фестивалях в Колобжеге…
Публика на XXV Международном фестивале песни «Сопот-88» в Опере Лесьней
